кошки-кошки, всюду кошки, эти мохнатые чудовища с кожаными крыльями
— Я дорожного движения вашего боюсь, оно все шиворот навыворот от нашего, — полушепотом заявил Снейп.
— Так чтобы твою чуднину оправдать, мы тебе в паспорт напишем, что ты родился в староверском селении под Питером, где беспоповцы живут. Ни в какой школе не учился, только молился со всеми. Потом сам позже других сдал экзамены экстерном на аттестат и в институт поступил на лекфак*, чтобы стать кардиологом, а потом пошел в интернатуру на психиатра, потому что в кардиологии конкурс и интриги, а в психику почти не шел. Можно еще "вступить" тебя в ППЛ, но это если мы закончим переподготовку раньше, чем нас найдет Малфой.
— А что такое ППЛ и как там дела обстоят?
— А в ППЛ дела обстоят как в ППЛ. Это международная профессиональная психотерапевтическая лига. Туда платишь определённую денежку в год, а потом можешь на визитке писать, что ты там состоишь.
— Раньше я в ассоциации зельеваров Европы состоял. Мы там время от времени научные статьи писали на конкурс, чтоб лучшая работа в журнал попала. Хотя тоже, нас уже примерно знали, что от кого ожидать и ставили в очередь по месяцам... Я там вроде лекаря считался, специалист по целительским зельям и целительской легилеменции. Правда, я там легилементом мало побыл, где-то до 1991 года, зато лечил одну девочку от бледной немочи, но ты это депрессией называешь. У нее мама погибла, девочка есть и говорить перестала. Я её лечил от нервной немоты, поесть всегда просил, в мысли желание внушал... Ничего, выздоровела, выросла и окрепла. Только с дурью до конца школы была, с чудниной.
— Я её должен знать?
— Возможно. Луна Лавгуд. На последнем курсе была влюблена в Невилла, а он и ухом не вел. Я боялся, что он окажется голубым, ан нет, просто не дорос еще тогда.
— Слушай, — внезапно включился Ефремов, — давай с паспортом другое сделаем: вы там с Невиллом трансфигурат из картонки наколдуете, потом по нему получишь свидетельство, потом трансфигурат выкидываем и оформляем тебе нормальный паспорт типа как по утере старого, там же чип электронный должен стоять...
— А в остальных документах чипа не стоит? А то на моем удостоверении зельевара стояла плёнка целулоидная с отпечатком ауры...
— Ну, у вас это всё как биометрический паспорт, — улыбнулся Ефремов. — Заграничный. Она в музее, твоя ксива? Давай украдём, чтоб ты на улицу вышел... Хочешь, фотку сменим согласно вашему оборотно-наоборотному зелью.
— Думал уже. Вечно я на нелегальном положении. Только я теперь развоплотиться боюсь, в теле так хорошо...
— Ну можно же талисман жизни сделать какой? Чем-то же Волька наш был жив...
— Он почти без тела жил, как зародыш-абортыш недоношенный.
— А сейчас чем он жив? Старые талисманы помогают?
— Нет. Старые талисманы уже разрушены. Был среди них один парадоксальный, только это даже не крестраж, а как плод – сеятель семян, вроде шишки еловой или кедровой. Дневник это вот тот пресловутый С его помощью к жизни вызывается создание по кличке "Воспоминание" - 16летний Том Реддл. Причем тот, который в Албании, "ни сном, ни духом". Таким образом, активно действуют два Волан-де-Морта. Причем младший из них хотел напиться крови девочки, маленькой одиннадцатилетней Джинни, и мог ожить от этого, оставив основное воплощение умирать в Албании. А если не умирать, а возрождаться, то Лорд не терпит конкуренции во власти, начал бы войну с собой любимым за главенство в Англии. Моложавый Том правит на острове, крысиный король - на континенте. Если процесс продолжить - задача Дневника изгнать из школы полукровок и убить Гарри - то "молодой и красивый" обзаводится следующим братцем. И так без счета, пока в школе есть ученики для преображений. Этот метод возрождения из тетрадки можно распространить на всех колдунов Англии. Не с целью клонирования Тома, а с целью создания общества бессмертных волшебников.
— Мозги можно об это переломать. Я даже и задумываться не хочу. Только я одного не пойму, почему Малфой в Россию мотанул, а не в Израиль какой, у которого с Англией дипломатические отношения.
— Элементарно, Фелкон. Где возродился, туда и призвал, чтоб донесли его на ручках до Годриковой Лощины.
— А откуда ты все это знаешь?
— Невилл рассказал. А ему – Альбус.
— Пошли лучше супчику похлебаем, а потом и преподавать пойду.
Однако по прилету домой их ожидала страшная картина: луна вылезла из-под гнета, сбила крышку с кастрюли и сожрала половину рассольника, разбрызгав его по столу. А на кровати лежал огромный скомканный шар из плюшевого пледа, внутри которого сыто урчала луна.
— Ах ты сука, как мы будем суп с твоими слюнями есть? Придется в Хог на обед лететь, рыбную баланду хлебать! – дико заорал Ефремов, скидывая плед с кровати. Луна, чье гнездо так несправедливо разорили и нарушили ее сонное уединение, зарычала и зашипела.

читать дальше