кошки-кошки, всюду кошки, эти мохнатые чудовища с кожаными крыльями
Джек проснулся, разумеется, с очень плохим самочувствием, выпил зелья и рюмашку "гемтогена" из охлажденного фригидейром шкафа и пополз к Герману, посмотреть интернет через радиомодем с ноутбука. А перед этим ночью происходило страшное.
...Филч забурился в свою каморку и первым делом отхлебнул из традиционной бутылки, чтобы унять дрожь в руках. "Ну вот еще, русские безобразничают. И вроде же взрослые люди... А как близнецы Уизли, ей-Мерлин. Ну я вам ужо!" Разбудить Минерву он не решался, но уж утром точно... Кошка вилась у его ног и урчала в голос, чувствуя беспокойство хозяина, но это больше раздражало, чем успокаивало. Филч хлебнул ещё и отправился к Сибилле, пусть хоть за жизнь поговорить, если ей Плутон в апогее секса не велит.
...Трелони сидела перед хрустальным шаром, который светился в темноте электрическим светом, освещая лишь небольшое простанство вокруг себя и сгущая мрак за его пределами, и вязала, подслеповато поднеся вязанье к огромным очкам. Впрочем, невзирая на спепоту, вязанье у нее получалось весьма талантливое. Она всегда узнавала его тяжелое шарканье и вечное приистуствие кошки. Да, Аргус явился в пресквернейшем расположении духа с изнервничавшейся миссис Норрис-младшей. Сибилла определяла его настроение безошибочно — столько лет вместе...
— Ты принес посмотреть дубльдум?
В такие дни он обычно просил её вытягивать мысли из кошки и просматривать этот мыслеотчет за день.
— Нет, у меня в голове сейчас полный дубльдум. Мне недосуг смотреть шкодную школоту. За день нагляделся. Давай потрахаемся.
читать дальше
Но и нервной кошке надо было доставить немного удовольствия. Сибилла отложила вязание и пошла неловко рыться в бесконечных кошелках, ориентируясь больше на нюх, чем на зрение. В своей какофонии ароматов она прекрасно ориентировалась, и найти флакон валерианы не составило труда. Дефицита в блюдцах она не испытывала, так что взяла первое попавшееся и вылила весь флакон туда. Кошка, нюхнув резкий запах настойки, было отпрянула, но потом осторожно потянулась к пойлу. Лизнула раз, и, осмелев, принялась лакать, разбрызгивая капли торопливым языком. Не допив и половины, она повалилась на бок и принялась призывно скулить-скавчать, егозя попой и одновременно умываясь. Через некоторое время она угомонилась и свернулась калачиком, нежно посапывая и рокоча бронхами. Ну, всё, её можно положить в корзину. Теперь можно не стесняться присутствия животного с умными, почти человеческими глазами, как будто в комнате был третий лишний.
Третий лишний спал, и Филч стал разматывать многочисленные шали на любовнице, предвкушая утешение. Она сняла очки и целовала его в небритое лицо, обмякая под его руками. Наконец он добрался до ее обнаженной груди и впился в нее с неистовством. Беспокойство начало отходить на второй план.
— Аргус, больно!
— Прости, милашка.
Он выпростал из гульфика член и полез под многочисленные юбки... Так они и стояли, сплетясь и тискаясь. Эрекция показалась, но никак не наступала полноценно. Ох, надо было у Слагхорна зелья попросить, но можети так подойдет. Он тискал ее гениталии, обмакивая туда палец... что-то вроде получается. Сибилла обхватила его член и нежно гладила его сморщенную поверхность, которая под ее руками наливалась кровью.
Вдруг из кошелки выскочила миссис Норрис и впилась когтями прямо в пенис. Агрус присел от боли. Кошка не отпускала своей хватки, она плачевно мяукала и еще принялась лизать головку шершавым языком. Сибилле пришлось хватиться за палочку и оглушить кошку. Жаль, не догадалась сразу. А так секс был испорчен.
— Аргус, может бадьяна?
Филч отрицательно помотал патлатой головой и убрал саднящий член в кальсоны. Недовольная тем, что, едва разомлев и растая, пришлось свернуть приятную затею, Трелони укутывалась обратно в свое тряпье. На вязанье уже не хватало концентарации и она предложила:
— Давай спустимся в прачечную. Ты посмотришь, как я стираю.
Он любил смотреть, как она вообще что-то делает, пока ее на заносило в псевдопровидческие бредни. А так, с ним она была вполне вменяемым человеком.
Морщась при каждом шаге. Филч проследовал за Сибиллой по узкой трясущейся лесенке. Как же он не любил эту прорицательскую башню... За ними, пьяно покачиваясь, брела кошка с едва раскрытыми запухшими глазами.
...Миновав кухню и пройдя сквозь спальню эльфов с трехъярусными нарами, они втроем прошествовали в приличный по размеру зал, полный огромных котлов с водой, стоящих над огнем на чугунных треножниках. Около каждого котла стоял ночной дежурный эльф и прищелкивал пальцами. Вода в котле бурлила и пенилась. Сибилла потеснила отчаянно сопротивлявшегося эльфа и принялась колдовать над котлом сама. Долила пенного чистящего зелья и повела палочкой. Белье в котле закрутилось по часовой стрелке. Покрутив так минут десять, она сменила напраление, и белье закрутилось в обратную сторону. Филч сидел на табуретке, проклиная вездесущую кошку и саднящий член, вкупе с вечерним происшествием, но молчал, изредка издавая ворчливый стон. Кошка вторила ему таким же ворчливым стоном.
— ... ну вот что ты молчишь? Я же вижу, что у тебя что-то произошло, — мягко проговорила Сибилла, проколдовав новое заклятие. Белье стало выскакивать из котла, сжиматься и плюхаться обратно.
— Марс сегодня очень яркий, — проворчал Филч старинную поговорку кентавров про неприятности. Встал и ушел восвояси, оставив поющую под нос Трелони достирывать белье.
Рано утром, как только Минерва заняла свой пост в кабинете, стоя перед директором МакГонагалл, он подобно Хагриду разводил руками.
— Аргус, так ты говоришь, видел Северуса?..
— Ага, он самый, живёхонький... Я так думаю, Хьюго оборотки нализался, профессор. А больше некому, он из русских самый молодой, нешто наши старшеклассники!
Минерва элегантно пощупала комочек волос на затылке и бросила пронзительный взгляд на молчаливый портрет профессора Снейпа, который сидел со скрещенными на груди руками и раздражённо качал ногой в остроносом ботинке. Последние месяцы он не дремал в кресле, а просиживал дни напролет в таком виде. Примерно с середины или конца января. Минерва, конечно, объясняла себе поведение портрета недовольством экс-директора в адрес пришельцев, но, каждется, она наделяла безмолвную картину собственными эмоциями. А портрет ли это вообще? Конечно, просить старого сквиба было неудобно, но результат мог бы быть показательным.
— Аргус, я хотела бы попросить... снять вот эту картину...
— Но профессор, без стремянки я туда не дотянусь.
— Возьмите скамеечку, вон там, в углу...
Филч кряхтя повиновался, бурча про себя, что директриса играет в лишние непонятки — никак у Альбуса набралась в свое время. Едва он снял раму с гвоздика, от холста отделился уголок, и тяжелый лист с грохотом спикировал под ноги. Аргус пялился на черный проем портрета, а МакГонагалл не поленилась нагнуться и двумя пальцами, словно какую-то гадость, выловила его из-под стола.
— Нет, вы только посмотрите на это! — она с картонным шелестом трясла листом в руке. — Колдографию вставили, паршивцы!
Филч попятился со ступенек скамеечки, озираясь попеременно то на колдографию, то на пустую раму, и неуклюже оступился.
— Аргус, да! Они нашли способ оживить Северуса! — торжествующий тон Минервы внезапно сменился горечью.
Конечно, самые невероятные предположения, смешанные с неприятными подозрениями, директрисы сбылись на глазах, теперь можно было ожидать всего чего угодно, вплоть до узурпации Снейпом должностных полномочий.
Минерва Макгонагалл, бросив все, взметнулась в Малую башню со скоростью интернета и электромагнитных волн в среде и влепилась в стену Фиделиса.
— Откройте, срочно откройте!
Из ложной стены фиделиса вышел Северус Тобиас Снейп собственной персоной.
— Минерва, уважаемая, у нас большие проблемы... На Джека Мосеева вчера напали, я пытаюсь его лечить, но мне не хватает арсенала в лаборатории.
— Но что вы хотите кроме доступа в лабораторию Слагхорна?
— Ничего.
— Но как такое стало возможно?
— Благодаря поддержке интернетчиков. Как, собственно и возрождение падлы Волдеморта.
— Падлы? Северус, что с вами, мой мальчик? Где ваша великолепная речь?
— Дружу с русскими.
— Ладно, теперь не время выяснять отношения. Мне нужно посмотреть на больных. Джек в сознании?
— Да, и рвется в интернет. Германа тревожить нельзя, у него пока что больничный режим, но вы могли бы заметить, что он пошел на поправку. А Джека я отпаиваю мантикорьей кровью, чтобы он окреп и дождался приготовления нормального зелья.
— Мерлин, где вы достали мантикору?
— Волдеморт наслал. Мы с Иваном лечили ее посреди Москвы.
Из стены вылез сладко и доверительно зевающий Ефремов, чеша волосатую грудь под пижамой.
— Минерва, мэм профессор, заходите... На переподготовку мы не едем, Севушка. Устал я, да и ты тоже развоплотишься от усталости.
— Нет, эпициклический талисман жизни мне не даст. Но устал я точно. И надо строчно начинать готовить зелье.
— Я не ручаюсь за целостность рассудка Горация, но ты, Северус, иди с Филчем в лабораторию, — велела Минерва и наколдовала для Аргуса говорящий патронус.
Снейп повиновался. Развевая мантией, в которой он ночевал не переодеваясь, и быстро отросшими за внушительное время волосами, он ушел прочь. Ефремов, всласть наизвинявшись за трогательную доверительность утра, пригласил даму войти в мужицкую. Больного Джека уже как ветром сдуло с кровати. Ага, значит, в пацанячьей сидит. Интернета захотелось. Вот уж интернет-зависимость у дядьки старого. Меня то под дулом автомата бывало к этим кнопкам и компьютерам не подведешь. Ну пользуюсь, конечно, но в разумных пределах. Вон Гера с какой охотой все ищет, хоть и для учебы этой сраной. Работать может и медведь, РУКОВОДИТЬ надо уметь.
В комнате, однако, оказалось, что больной лежит на геркиной кровати, держа ноутбук на коленях, а ребятня возмущается что по всем каналам в интернете показывают Волдеморта и ту самую молдавскую рожу, которую видел Джек в бреду в Годриковой Лощине.
— Иван Львович! — Гера от волнения опять сбился на вы. — Там Волдеморт интернет захватил, как телеграф в революцию! Он с Мосеевского телефона туда зашел.
— Что ж, надо поднимать весь Хогвартс на битву за Интернет, — мгновенно среагировала Минерва. — Я беру на себя колдунов, но нас мало и придется добавлять маглами из интернета.
— Я фикрайтеров подниму, — Гера схватился за телефон, но в интернет лезть бессмыссленно, ассамблеум захвачен и транслирует видео прокламации Волдеморта. Позвонил кому-то из маггловских друзей: — Дуй на сайт сказки Снейпа и объяви всем... Ах да, и там тоже Волдырь, так что звони кому по мобильниками, с городского, в общем кого знаешь, Псина. Ты ж психолог!
В доме 12 на площади Гриммо раздалась трель каминного вызова. В зеленоватом пламени появилось взволнованное лицо Минервы МакГонагалл.
Гарри, недавно выписавшийся из больницы, сидевший у камина с бокалом детсокго лимонада, тотчас же спрятался за газетой. Видеть бывшего декана, а ныне почтенного директора Хогвартса, куда вскорости должны были пойти его дети, было невыносимо тошно. Поэтому к камину подошла Джинни, на ходу запахивая халат.
— Что случилось, госпожа директор?
— Джинни, успокойся, мне нужно поговорить с Гарри, — с неожиданно дамблдорской мягкостью проговорила она. — С глазу на глаз.
Гарри рывком отложил газету и недобро взглянул в камин:
— Что вы от меня хотите, мэм? — спросил он холодно и немного резко.
— Гарри, мальчик мой, Вольдеморт жив и собирается напасть на Интернет.
— Мне казалось, что я убил его 10 лет назад.
— Ты убрал крестражи.
— Да. И крестраж в себе самом тоже. Так что мы оба смертны и против него может воевать любой. Я уже отвоевал своё, причём вы лишили меня детства.
— Но ты всегда был готов спасти любого. Ты должен...
— Я никому ничего не должен. Я не аврор, а мирный спасатель. И спасать чужого дядю я не собираюсь.
— Ты выдал себя, Гарри. Ты слишком много знаешь...
— Да, мне это рассказывал мой друг Рон. Он давно мне родня, деверь.
— А теперь ты что-то не договариваешь.
В разговор деловито вмешалась Джиневра:
— Да, Рон и Гермиона посоветовали нам колдопсихолога, которого я просила у вас, ведь у Гарри военный синдром...
— Так чтож ты не хочешь защитить своего целителя?..
Гарри взорвался:
— Во-первых он прописал мне покой, во-вторых он абсолютно такой же скользкий гриндилоу, как Дамблдор...
— Да вы пьяны, Поттер. Вряд ли он прописал столько пить. А во-вторых вы любили Альбуса, не зря же ваш сын носит его имя...
— Любил! Пока тот не заявился с книжки Риты Скитер и не приказал мне писать мемуары. Под тем предлогом, что это избавит меня от хандры. И я начал, и писал до тех пор, пока мне не стало хуже. И я бросил.
— ... А потом он сорвался и напился с Роном и Невиллом. Я не следила, но видела, как Лонгботтом забрал бумаги и вымотал из него все воспоминания.
"А недостающие он вымотал где-то на стороне. Что ж, даже без закалки Альбуса этот пуганный мальчик далеко пошел. Хотя в последний год в Хогвартсе он был лидером Армии Дамблдора и мутил воду со Снейпом. Хотя Северус на самом деле защищал детей от Кэрроу, не выдавая себя даже перед нами."
— ...И в конце концов у меня грудной ребёнок на руках! — бушевал Гарри. — Если пойду я, Джинни тоже не останется дома. Лили Луна и мальчики останутся сиротами, как я и Тедди Люпин!
— Гарри, я невеликий легилемент, но я думаю, ты кого-то прячешь у себя дома.
— Драко Малфоя и его семью!
Скрипнула дверь и у камина появился указанный субьект.
— Драко? Бывшего Пожирателя?
— Но мы однажды по разу спасли друг другу жизнь и потом... Драко украл у Гринграссов Эпициклический Гримуар, который мы переправили в Минмагии.
— Чтож, я могу добиться реабилитации мистера Малфоя, если он тоже выйдет на бой с Волдемортом. Под плащом-невидимкой или в оборотном облике, например, Джинни.
— Нет, только не в этом облике, — коротко возразил Драко.
— Хорошо, молодые люди, я добуду другой облик. Но попасть на битву вы можете только через мой кабинет. Так что решайтесь.
— Мы идем, — хором сказали они и шагнули в камин.
Лишь только Джинни услышала, как муж буркнул себе под нос: 'А Невиллу я морду набью. Если его не убьют раньше.' И все равно отправилась вслед за мужем собирать отряд Дамблдора.
Минерва собирала учителей по школе, велев Доусону и мадам Хуч оставаться с детьми в большом зале, устроив там второй завтрак, а потом и обеденный сон, лишь бы дети были при глазе. Но Фабиус отказался греть задницу в школе тогда, когда над миром магглов и волшебников нависла опасность. Ефермов вознамерился разыскать мантикору, но разорялся, что в прошлый раз не подумал нашептать ей имя и теперь как ее вызвать из дикого леса, эту дикую тварь? Снейп посоветовал ему взять у мадам Хуч свисток и высвистеть на этот манок свою вторую страстиньку. Ефремов вылез из замка и потопал к опушке запретного леса, откуда наверное с полчаса кричал в чащу:
— Муся, Мусенька! Отзовись! Мусенька, где ты?
Полосатая тварь вылезла на голос и голодно порскнула ему под ноги, стала тереться об них, выпрашивая покушать. Жаль, в спешке дудук забыл, может бы какие крыски лесные на дудочку бы собрались? Отвел ее к Хагриду, и радостный великан наполовину подкормил ее вяленым драконьим мясом. Решили не перекармливать, ибо на ловлю ехать... Снейп слетал в Москву, проведать "деда Сето" и его рэкетиров. Забили стрелку у дома Ефа и встретились как штык. Снейп дуплицировал запас магазинов к их пистолетам тт, и они трансгрессировали к воротам школы, причем Ефремов остался стоять с рекетирами, потому что ни зверя, ни людей было нельзя пускать на территорию замка.
В Малой башне собралась толпа народа. Ханна, явившаясю с полевой фельдшерской укладкой, поприветствовала больного Джека, до сих пор утирающего кровоточащий перламутровой кровью нос, но тот попросил к себе Гарри или Рона. Ханна впустила обоих.
— Видать, Волди вычислил нас мало того, что через дневник, так и через молдаванина филиал нашел, чтоб чудище напустить. Главное, не допустить его вторжения в Хогвартс, а то опять у вас Беслан[1] будет. Гарри, ты магглознаток, вот тебе пистолет тт.
— Я стрелял из полицейского ствола, умею.
— Восемь патронов. Невилл, пусти его в нашу комнату, у меня в тумбе запасные магазины.
Пришли Снейп, Слагхорн и Филч с Хагридом. Снейп нес дымящуюся мензурку с зельем, которое он велел выпить и ложиться спать. Джек, выпив зелье, заявил, что тут война идёт, и спать он не может. На что Снейп ответил, что надо взять хотя бы завалящий ксанакс и полежать в покое и вовсе не вставать, и пусть эльфы принесут лазаретное судно, потому что вставать нельзя вообще — голова будет кружиться, упадет ещё. Хагрид потрясал арбалетом, но его спровадили в большой зал занимать детишек. Он решил изловить истошно летающую обеспокоенную луну, чтобы показать ребятам, но зверушка не давалась ему в руки, как бы её ни уговаривали Джек со Снейпом. Слагхорн, невзирая на суету, под руку требовал у Северуса лунную пыльцу как плату за зелье. Северус хотел бы оставить луну в башне, но она, будто разумная, забилась к нему под мантию, когда он стал набирать на телефоне адрес ассамблеума.
Магов выводили из Малой башни шеренгами каждую свой разворящий: Гера, Гурген, Невилл и Северус. К шеренгам пристраивались люди, берясь за руки и за разводящего, как при коллективной трансгрессии. Ефремов тащил мантикору, как кота за шкирман и бандитов, которых решили к детям в школу не пускать. Однако вместо ассамблеума они попали в коридор Дома Ассамблеумов. Дверь, пострадавшая после недавней автомобильной аварии, была починена, запаролена и забаррикадирована. Гера предложил своему товаришу по ролевым играм, Псине, который так же неплохо разбирался в компьютере и интернете, обрутфорсить[2] пароль на двери. Однако, у ребят это не получилось.
Тогда легилементы Снейп, МакГонагалл и начинающий практиковаться в легилеменции за последний месяц Ефремов стали слушать, кто и что там думают в комнате, как дети с миелофоном в фильме про гостью из Будущего. Ментальную активность наибольшим образом производил лорд Люциус Малфой, строя стратегические расстановки. Волдеморт был непробиваем, но все и без этого прекрасно знали, что он оккупировал помещение и сидел за пультом с вебкамерой и микрофоном. Молдаванин тоже засветился в интернете. Так вот, помимо интернсивно думающего Люца, в зале сидело шесть армян, судя по ходу мыслей, молодых военных с автоматами. Худо. Против стрелков у нас только бригада с пистолетами. Что-то надо придумать, чтобы автоматчики потратили патроны. Ага, точно. Пусть наши подождут. Да, еще колдуньи две или три, впрочем третья вообще непонятно, девка это или пацан. В одной руке палочка, а в левой — эспадрон[3] с витым эфесом и пружинистой гардой. Троица ментально общалась между собой пока Волдеморт говорил в кафедральную вебкамеру и микрофон, называя друг друга Бетельгейзе, Айрин и Марти Стю.
— Я другое придумал, — заявил Драко и подошел к Ефремову с идеей. Пока Снейп и МакГонагалл мысленно уговаривали Малфоя отдать приказ открыть и разбаррикадировать дверь руками армян, он скрутил Ивана Львовича по рукам и ногам. Хищные кисы, то есть луна и мантикора, зарычали, видя как обижают их кастового хозяина, но тот настоятельно приказал им успокоиться. Когда дверь открылась, молодой Малфой втолкнул врача в дверной проем и торжествующе возгласил: — Темный Лорд! Я привел к вам того, кого вы хотели видеть эти полгода.
— Я хотел его видеть лет десять, пока не решился использовать шанс вытянуть хоть кого-либо с того света и сделал выбор в пользу моей недавней, но мудрой подруги. Так вот ты какой, армянин Вано! Надеюсь, ты будешь повиноваться мне беспрекословно. За это я дарую тебе волю править магглами, когда я приду к власти над миром...
Вано молчал как Мимино на суде, вроде как упершись в пол, но краем глаза разглядывая помещение. В этот раз от увеличенных посещений чары незримого расширения увеличили его до размеров среднестатистического актового зала среднеобразовательной школы проекта конца шестидесятых. В это время в зал влетели с рыком и шипением луна и мантикора, последняя набросилась в прыжке на первого попавшегося стрелка. Парень испугался и пальнул по зверюге. Однако аура отразила пули, разлетевшиеся по аудитории, рассыпавшиеся шрапнелью по стенам и потолку. Только интерактивная доска пока что осталась цела, так как была покрыта толстым слоем стекла. Кое-где и вовсе не было электроники и это были просто крылья-крышки для закрытия доски и просто письма мелом или водяным маркером. А вот мантикору хоть монтировкой по голове колоти, ничего ей не сделается. Пустельга бабушка Цахик взлетела в воздух, отманивая за собой луну, на что зверушка повелась, клацая зубами и пытаясь вырвать пустельге хвост, за что Цахик вцепилась луне в морду, намереваясь выковырить ей глаза. Но не тут-то было. Невилл выпустил патронус — роскошного дельфина — чтобы застить зрение пустельге, но его расстрелял Тико. Патронус разлетелся на мелкие брызги, попадавшие стрелкам в лицо. Малфой-младший отпустил замученного Ивана Львоича — тот рухнул где стоял, распластываясь как на военных курсах. К нему подбежала Ханна Аббот с двумя укладками, колдовской и маггловской.
— Я не ранен, успокойся.
Ханна залегла рядом.
— Маги, выпускайте патронусов! — воззвал Невилл, но его послушались обе стороны.
Взметнулась серебристая кошка МакГонагалл, непонятное и хищное со щупальцами у Слагхорна, выдра Гермионы, заяц Лавгуд... Автоматчики отстреливались, чтобы хоть как-то развеять марево дерущихся патронусов. Доска рухнула. Из-за доски высыпали люди из соседнего ассамблеума, по всей вероятности, ролевики с мобильниками наперевес, завербованные и подготовленные Волдемортом. Завязалась рукопашная с беготней по залу и прятками за стульями. "Ого у меня сейчас посещаемость, столько уников[4] и просмотров! Если сейчас не взорвут к ебене матери..." — подумал Гера.
Еще слышались одиночные выстрелы — это Филч бегал с фирменным артиллерийским карабином-берданкой, заботливо присланным его то ли внуками, то ли внучатыми племянниками в подарок из Американского музея военных действий. Патроны тоже где-то доставали внуки и присылали сварливому дедушке для пальбы по ромбоспинам. Впрочем, рожки-магазины у армян тоже не совсем опустели, и Филчу достался заряд в ногу. Аргус упал, подвывая от боли и дергая раненной ногой. Надо бы его выводить из Ассамблеума? пока он еще легко ранен. Ефремов мысленно призвал Мусеньку полизать дедушке больную ногу и заслонить его от новых потенциальных ранений. Опасно, конечно, учует кровь и сожрет ногу, да вроде нет, лижет и урчит, жалеет по приказу.
Рон придумал хорошую идею — кастовать огненными шарами адеско файр в сторону автоматчиков, чтобы перегреть стволы, выводя прицелы из строя и обжигая руки стрелкам от раскаленного металла. Роняя автомат из обоженных рук, Тико зацепил одим выстрелом бедолагу Филча, ранив его в пах. Шальная пуля, вторично ранившая Аргуса, оказывается прошла через мантикорий язык — сразу же потелка зверниая кровь, смешанная со слюной. Ох, это ему и мочевик может разорвать и мошонку и кишечник как Пушкину. Цахик воскликнула, что мантикорья кровь целебна и армянские солдатики с обожженными руками бросились заживлять свои раны.В мареве дыма было плохо видно что бы то ни было, но смертоеды решили усложнить задачу наступающему бригадиру рекетиров Хачатуру "деду Сето" Касабяну и стали сжигать остатки стульев обычным инсендио и поливать их водой заклятия агуаменти, чтобы образовать водяной пар, способный застить глаза и выводить из строя пистолеты рекетиров. Ивано Льввоич двигался за спиной недавнего друга по несчастью.
Бетельгейзе вытянула в сторону Ефремова палочку, начиная выкрикивать "Остолбеней!"; Она не успела закончить второй слог, как Ефремов шагнул к ней, схватил левой рукой за руку, державшую палочку, и дёрнул на себя и немного вбок, отводя заклинание в сторону. Пытаясь сохранить равновесие, Бетельгейзе сделала шаг вперёд; тогда Ефремов перестал тянуть её за руку, одновременно толкнув её от себя в плечо правой рукой и проводя подсечку. Взбрыкнув, Бетельгейзе упала на обожженный линолеум, Ефремов перешагнул чере неё одной ногой и без усилия выкрутил кисть, заставив выронить палочку.
Перепоручив поверженную даму Гермионе, которая остолбенила ее одинм движением палочки, Иван Ефремов направился вглубь к кафедре, попутно отметив, что Невилл, Гарри и Драко расчищают дорогу к окну.
Поколебавшись мгновение, молдаванин вскинул палочку, готовясь произнести заклинание. Уклоняясь от заклинания, Ефремов поднырнул под палочку, подкатился под ноги молдаванину, зацепил его одной ногой за лодыжку, а второй толкнул в коленку. Нелепо взмахнув руками, молдаванин упал на спину; не теряя времени, Ефремов навалился на него и ударил кулаком в ухо — одного удара было достаточно для того, чтобы молдаванин потерял сознание. Тяжело дыша, вот та вторая колдунья Айрин и чудо с эспадроном подбежали помочь молдаванину, что они немедленно сделали — лечащими заклинаниями владели многие. Люциус Малфой подхватил торчащий из-за кафедры припасенный автомат и побежал к самому сердцу дома Ассамблеумов — его серверной, где в расшарке у слешеров хранились бек-апы, резервные копии душ убитых на прошлой войне магов. Побежал за бек-апом, опасаясь, что Вольдеморта сейчас убьют и его надо будет реинкарнировать заново. Побежал через развалившуюся стену в соседний 701й Ассамблеум, а потом в коридор, а дальше по этажам. Снейп, наплевав на собственный же запрет, назвонил Джеку по телефону и, подхватив филчеву берданку, погнался за Малфоем вслед, держа в свободной руке палочку. Вскоре присоединился и сам Джека Мосеев, вполне себе мобилизовавшийся и резво бегающий.. Весьма живой Темный лорд восстал из-за кафедры, и стал наступать на непокорного Вано, поднявшего целую вполне себе боеспособную армию против него. Держа руки поднятыми на уровень горла в беспалочковом удушающем заклятье Апнео, словно император Палпатин из Звездных Войн. Минерва Макгонагалл творила противозклинание Анапнео, благодаря чему Ефермову было хоть чем дышать. Однако к Минерве присоединился еще кто-то, Иван уже не видел, кто это был, но потом Волдеморт призвал бесполого Марти, назвав при этом Мэри... Так вот, воинственная транссексуалка, сделав резкий выпад, кольнула Минерву в колдующую руку, но столкнула Волдеморта, что тот покачнулся. Иван быстро вынул из кармана шприц аминазина и вколол его в шею синюшному монстру, уронив того на колени. Иван ударил его ботинком в кадык, Лорд Вольдеморт стал задыхаться, инстинктивно хватаясь за больное место, корчась на полу. Ефремов приставил телефон к лысой черепушке и смачно выстрелил заклятием Авада Кедаврой ему в темечко. Сдохни, сука красноглазая.
Еще не дождавшись окончания смертельных судорог, Иван Львович подхватил трупак и отнес по расчищенной дорожке к окну, спихнув его с подоконника прямо сквозь закрытую раму с надколотым стеклом.
...Мёртвый Вольдеморт, со звоном пробив окно, вывалился наружу. Толпа волшебников, ролевиков и старшекурсников Хогвартса в азарте ринулась на лестницу к выходу, узкую лестницу а-ля запасной проход любого проектного института. Один уцелевший лифт из двух не мог вместить всех, на нём поехали раненые, те, которые ещё были в силах передвигаться, остро желавшие плюнуть на труп Темного Лорда. Остальные же, не в силах сдержать нерастраченный ещё запал боевой страсти, толпились на лестнице, наскакивая друг на друга. Герман, споткнувшийся на ступеньке перед самым шестым этажом, едва не затоптанный Невиллом, неуклюже отполз и, хромая, бросился на этаж, наперерез взбудораженным яппи, хиппи, гомосексуалистам и прочим посетителям Дома Ассамблеумов, которые наблюдали за ходом битвы на своих досках. Надо сказать, что Дом Ассамблеумов был не менее сложным лабиринтом, нежели Хогвартс, и поэтому найти комнату 602 было проблематично.
— Где 602й?.. Где 602й?.. — благим матом орал Гера, хватая наиболее симпатичных ему персон за грудки или руки. Он хотел проверить, все ли ассамблеумы, номера которых оканчивались на двойку, также телепортируют, как у него. Какая-то неизвестная девушка отвела его к ближайшему телепорт-квадрату, откуда он ввалился в аудиторию, полную размалёванных футбольных фанов, в шарфах, с дудками, пивом и семками, чипсами и сухариками. Гера едва не порезал подошву ботинка о битое бутылочное стекло под доской, не глядя с кем-то поручкался и шастнул к окошку.
— Ребя! Да это ж тот чувак, который того синего лысого чувака бил! — опомнился поручканный фан.
— Да не "синего лысого", а этого... ик!.. Мордевольта!
...Гера кувырнулся, приземляясь во дворе. За ним прыгнуло двое фанов, галдящих наперебой:
— Чувак, чувак!.. Автограф подпиши!.. Дай-то на трупак позырить!
Ковыляя совсем уже охромевшей ногой, Соболевский скакал к месту, куда упал убитый Лорд, но из парадного входа и ...02х ассамблеумов туда стекались зеваки. Сурово кричала миссис МаКГонагалл, размахивая палочкой, кто-то из преподавателей левитировал в воздухе профессора Флитвика, тот наводил на толпу какие-то чары... Те, кто понимал по-английски, поддерживали какое-то подобие дисциплины и пытались создать живое оцепление вокруг тела. Вдуг в толпе дико завизжала девушка: секунды через две стало понятно, что это не продолжение выкипания бойцового запала, а завязка жесткой потасовки. Гера метнулся на крик и увидал знакомую патлатую фигуру. Малфой?! Так он ещё жив? Значит, заклятье не убило, а только оглушило его? Или он вообще трусливо симулировал поражение, отлёживаясь на полу во время всеобщей неразберихи? Малфой волок девушку за волосы (да, это была та самая, с квадратами с шестого этажа), запрокинув ей голову и практически вколов ей в горло волшебную палочку и пинал тяжёлыми сапогами всех подряд вокруг себя.
— Экспеллиармус! — догадался сколдовать Гера.
Малфой упустил выскочившую палочку, но освободившейся рукой схватился за горло пленницы. Гера пнул его под колено, но не смог устоять на ногах от боли в лодыжке. Малфой рухнул на-попа прямо на Геру, увлекая за собой девушку — Герке подумалось, что Люциус сломал ему ногу.
— Галлеоныч!.. Гурген! — истошно завыл Соболевский, но вместо призванных явились футбольные фаны, оглашая своё прибытие воинственным свистком в дудку. Малфой, не отпуская девичьего горла, разомкнул хватку на её волосах, вскинул освободившуюся руку и цапнул за горло уже самого Соболевского. И без того дуреющий от боли в ноге, Герка только слабо засучил лапками, цепляясь за стальные пальцы Люциуса.
— Ах ты, гнида! Ребя, да ёбните ж эту суку белобрысысого!
...Герман очнулся и увидел над собой встревоженную рожу в саже Ивана Львовича и зарёванное личико придушенной девушки. Вся в ссадинах, синяки на шее. Оба натирали Соболевского нашатырным спиртом — усы, виски, пульсирующие запястья.
— Ну, я пошёл? — приподнялся Гера. Против его воли, голос прозвучал заискивающе и просительно.
Ефремов вернул парня на место:
— А ну лежи! У тебя нога сломана всё-таки.
— Но почему мне не больно?
— Ну, я тебя... обезболили. Сейчас ты едешь в травму. — Ефремов склонился и заговорщицки прошептал прямо на ухо: — Потерпи до завтра, я тебе костероста привезу. Дай хоть мне самому в себя прийти.
Девушка и Ефремов расступились, и за их спинами блестнули флюоресцентные нашивки скорой помощи.
...Герман изнывал от боли и неудобства на вытяжке и с самого утра считал минуты до приезда Ефремова. Наконец дверь распахнулась, и на пороге появился Иван Львович в бежевом костюме, с аккуратно выбритыми щеками, едва ли не благоухающий одеколоном, с аккуратной и компактной сумкой. Мягко, но властно выпроводил ходячих вон, сославшись на приватную и сверхинтимную беседу, а лежачих попросту усыпил одним поворотом мобильника. Первым делом помыл руки и поставил долгожданную инъекцию страждущему Соболевскому, который едва не взвыл от боли, испытав на себе все прелести ращения костей. Грешным делом, Гера даже прощупал себе мотню, проверяя, не описался ли от прилива боли и жара. Делать нечего, доктор навел на него обезболивающий морок. Нога поднывала сквозь полузабытье, но сознание оставалось приемлемо бдящим для ненавязчивого выслушивания новостей. Иван Львович чинно уселся на стул рядом с койкой и превальяжно облокотился на тумбочку.
— Ну что рассказать тебе, дружок?
— Про мантикору сначала, — Гера улегся поудобнее, растирая и без того налитые синяки.
— Цела твоя кошка, мы с Арутиком Барсеговым ей язык зашивали. Ест пока сметанку и молочко, чтобы особо инфекцию в язык не вносить.
— Про Малфоя...
— Да, забили твои футболисты нашего Малафейкина. Насмерть. Одни переломы. Хорошо, я пятновые маскирующие чары на тело навел, а то от ментов не поздоровилось бы... Жильцы-то с квартала скорых с милицией понавызывали. Странно, что те вскорости приехали. Ну, Трелони аодовцев на одну веревочку повязала, и к ментам. Гурген каких-то ассамблеумских спасов подцепил, скорочам помогали — шинировали в основном, да обезболивающий морок наводили. А Невилла, Сева и Джеку я так и не видал. Где-то по ассамблейским коридорам забродили.
— Убили-то хоть кого, из наших, Хогвартских?
— Ну, Слагхорна ты сам видал...
— Ах да, не везет Хогу — как битва с Вольдемортом, так зельевара списывай... — мрачно пошутил Герман. — Впрочем, черт с ним, старый дурак был. Ты нашему декану передай, пусть Гермиону из Министерства пригласят. Все-таки умная девка. Была, по крайней мере.
— Сам передашь, я надеюсь.
— Филча жалко. Хороший дядька был. И куда только полез, сквиб... Трелони плачет, божится, что возьмет его отдел на себя, как-то привыкла к инфраструктуре. Не бог весть что, но по первости и это сойдет. Потом Минерва кого-нибудь выковырит. Помона Спраут... Джордж...
— Уизли?!
— Именно.
— Жалко. И ведь парень-то хороший.
— Мой пациент. Сколько я в него труда вложил. Даже жалко.
— А Пожиратели?
— Да что уж там, было их там хрен да ни хрена? в основном ассамблейцы. Минерва с Филиусом через ассамблеум в Англию их телепортировали. Скоты, конечно, эти пожиратели, но похоронить их надо по-человечески, как у них там, у магов, положено... А так... аодовцы в основном, пушечное мясо. Эти здесь в морге позагорают, пока суд да дело... Раненых в ментуре домутузят, наверняка... или в тюремную больницу положат, нечего им с людьми делать, да и сбегут полуживыми же...
Как-то за беседой Иван расчехлил многострадальный ноутбук Джека Мосеева.
— А ещё я тебе вот чего покажу... — голубой экран загорелся с мелодичным пением.
— ...Если это Флитвик забвение наносил, то хрен вам у него чего путное вышло: все ж с мобилами, понаснимали черт-те чего... — вставил Гера, жадно простирая руки к электронике.
На экране возникла Марианна Максимовская и с милым видом начала вещать:
— Прошедшей ночью в Москве на 5я Парковой улице, в Доме Творчества детей и юношества, произошли массовые беспорядки с участием группы вооружённых террористов кавказской национальности...
От мелодичного голоса Германа стало заволакивать куриным гипнозом, как и всегда при просмотре занудливых новостей, и мозг выхватывал отдельные фразы — всё внимание было поглощено видеорядом.
— ...участники ролевых игр вышли практически безоружными... — гневное лицо Минервы МакГонагалл зыркнуло в объектив камеры. — ... Доврачебную помощь оказывали вызванная бригада спасателей, студент медицинского училища №7 Гурген Арутюнян и его преподаватель, пожелавший остаться неизвестным... — коротышка Гурген злорадно лыбился в камеру, грозил кулаком и прикрывал мелькающий профиль Ефремова.
— Вот скотина же, слил такое! — артистично возмущался Иван Львович, словно видя запись в первый раз; единственно, было не слишком понятно, имеет ли он в виду хвастливого медбратца или дошлого оператора-любителя.
— ...беспорядкам предшествовала трехчасовая он-лайновая трансляция в сети Интернет, на протяжении которой транслировалась видеозапись провокативно-угрожающего содержания, основанная на антинациональных идеях. Неизвестный в гриме Волан-де-Морта...
— Да 'Вольдеморта' же, дура! — не сдержался Герман, обернулся с возмущенным взором на Ефремова. Мол, хватит эту муть глядеть, всё же переврали!
— Слушай-слушай, тут самое интересное! — торопливо прошептал Иван.
— ... На месте происшествия было найдено тело загримированного оратора, которое было опознано на месте силами присутствующих. Им оказался Искандарян Рубен Александрович, 1975 года рождения, пропвавший без вести около 6-ти лет назад. До этого молодой мужчина работал волонтером в частном православном суицидологическом реабилитационном центре при церкви Святой Елисаветы в Санкт-Петербурге, возглавляемом иеромонахом Григорием Лурье.[5]
Ефремов даже застопорил трансляцию на изображении фотографии:
— Это с него заклятье сошло или бек-ап твой сошел. Вот и стал он сам собой. Видел я этого мальчика на одной открытой конференции для молодежи и студентов. Представительный, умный, но совсем больной. А потом про него слыхал: его уже судить хотели — то до суицида кого доведет, то принудительно людей в психушку сдавал, и это тех, кого можно было амбулаторно курировать. Понятно, что он всевластия захотел, вот и эту твою дрянь, бэк-ап, из Сети и выкачал. А Лурье это вам не добродетель какой, это сущее зло: псих полный, я по телевизору видал. Ну разве можно, химик в психиатрию полез. Тоже гнида властная. Там у него в этой богадельне и наркомания цвела, и самоубийсва. Потому что волонтеры и сами все наркоманы как один... а новости из интернета скачал. Говорят, в 6 утра по телеку показывали. А больше не стали — нечего народ тревожить вроде как. Видел я там во дворе одного с видеокамерой, колданул на него, да промазал.
Соболевский замолк, переваривая эту информацию. Конечно, он читал блог иеромонаха Григория, считая его просвященным человеком, ибо мечтал, чтобы все священослужители проходили основы психиатрии еще в семинарии в обязательном порядке, дабы отслеживать девиантное поведение и аддикции, но таких подробностей нигде не слыхал. Размышления прервали звонкий голосок Гургена в коридоре:
— ...Да я медбрат! Вот мое удостоверение!.. А это мой друг!..
Ефремов выглянул в дверь палаты, и тут же был едва не сбит предводителем хромоногих ходячих на костылях. Хромоногие ринулись в келейку отлежаться на удобных коечках, потому что шастать столь продолжительное время по коридорам их напрягало. "Вот ведь, — мол, — какое министерство прибыло!" — зыркали они на уединившихся друзей и их новых гостей.
[1] Беслан — осетинский город, где 1 сентября 2004 года произошло нападение боевиков на школу и детей держали в заложниках трое суток.
[2]брут-форс — взлом аккаунта методом подбора пароля
[3] эспадрон — короткая шпага
[4] — уникальные посетиели сайта, исчисляемые по ноеру ip
[5] Настоятельно рекомендую к прочтению публицистический очерк Николая Никифорова "Ангел и Фляга" — files.mail.ru/BRKCLP Текст снабжен публицистической подборкой видео и архивов сайтов о деятельности этой организации, ее членах и В.Лурье в частности. Анализ инцидента, связанного с участием Н.Никифорова в телерепортаже НТВ — bo-ben-son.livejournal.com/72381.html , о деятельности Р.Искандаряна в сети Интернет — lj.rossia.org/users/mcparker/246542.html и lj.rossia.org/users/tiphareth/731767.html
...Филч забурился в свою каморку и первым делом отхлебнул из традиционной бутылки, чтобы унять дрожь в руках. "Ну вот еще, русские безобразничают. И вроде же взрослые люди... А как близнецы Уизли, ей-Мерлин. Ну я вам ужо!" Разбудить Минерву он не решался, но уж утром точно... Кошка вилась у его ног и урчала в голос, чувствуя беспокойство хозяина, но это больше раздражало, чем успокаивало. Филч хлебнул ещё и отправился к Сибилле, пусть хоть за жизнь поговорить, если ей Плутон в апогее секса не велит.
...Трелони сидела перед хрустальным шаром, который светился в темноте электрическим светом, освещая лишь небольшое простанство вокруг себя и сгущая мрак за его пределами, и вязала, подслеповато поднеся вязанье к огромным очкам. Впрочем, невзирая на спепоту, вязанье у нее получалось весьма талантливое. Она всегда узнавала его тяжелое шарканье и вечное приистуствие кошки. Да, Аргус явился в пресквернейшем расположении духа с изнервничавшейся миссис Норрис-младшей. Сибилла определяла его настроение безошибочно — столько лет вместе...
— Ты принес посмотреть дубльдум?
В такие дни он обычно просил её вытягивать мысли из кошки и просматривать этот мыслеотчет за день.
— Нет, у меня в голове сейчас полный дубльдум. Мне недосуг смотреть шкодную школоту. За день нагляделся. Давай потрахаемся.
читать дальше
Но и нервной кошке надо было доставить немного удовольствия. Сибилла отложила вязание и пошла неловко рыться в бесконечных кошелках, ориентируясь больше на нюх, чем на зрение. В своей какофонии ароматов она прекрасно ориентировалась, и найти флакон валерианы не составило труда. Дефицита в блюдцах она не испытывала, так что взяла первое попавшееся и вылила весь флакон туда. Кошка, нюхнув резкий запах настойки, было отпрянула, но потом осторожно потянулась к пойлу. Лизнула раз, и, осмелев, принялась лакать, разбрызгивая капли торопливым языком. Не допив и половины, она повалилась на бок и принялась призывно скулить-скавчать, егозя попой и одновременно умываясь. Через некоторое время она угомонилась и свернулась калачиком, нежно посапывая и рокоча бронхами. Ну, всё, её можно положить в корзину. Теперь можно не стесняться присутствия животного с умными, почти человеческими глазами, как будто в комнате был третий лишний.
Третий лишний спал, и Филч стал разматывать многочисленные шали на любовнице, предвкушая утешение. Она сняла очки и целовала его в небритое лицо, обмякая под его руками. Наконец он добрался до ее обнаженной груди и впился в нее с неистовством. Беспокойство начало отходить на второй план.
— Аргус, больно!
— Прости, милашка.
Он выпростал из гульфика член и полез под многочисленные юбки... Так они и стояли, сплетясь и тискаясь. Эрекция показалась, но никак не наступала полноценно. Ох, надо было у Слагхорна зелья попросить, но можети так подойдет. Он тискал ее гениталии, обмакивая туда палец... что-то вроде получается. Сибилла обхватила его член и нежно гладила его сморщенную поверхность, которая под ее руками наливалась кровью.
Вдруг из кошелки выскочила миссис Норрис и впилась когтями прямо в пенис. Агрус присел от боли. Кошка не отпускала своей хватки, она плачевно мяукала и еще принялась лизать головку шершавым языком. Сибилле пришлось хватиться за палочку и оглушить кошку. Жаль, не догадалась сразу. А так секс был испорчен.
— Аргус, может бадьяна?
Филч отрицательно помотал патлатой головой и убрал саднящий член в кальсоны. Недовольная тем, что, едва разомлев и растая, пришлось свернуть приятную затею, Трелони укутывалась обратно в свое тряпье. На вязанье уже не хватало концентарации и она предложила:
— Давай спустимся в прачечную. Ты посмотришь, как я стираю.
Он любил смотреть, как она вообще что-то делает, пока ее на заносило в псевдопровидческие бредни. А так, с ним она была вполне вменяемым человеком.
Морщась при каждом шаге. Филч проследовал за Сибиллой по узкой трясущейся лесенке. Как же он не любил эту прорицательскую башню... За ними, пьяно покачиваясь, брела кошка с едва раскрытыми запухшими глазами.
...Миновав кухню и пройдя сквозь спальню эльфов с трехъярусными нарами, они втроем прошествовали в приличный по размеру зал, полный огромных котлов с водой, стоящих над огнем на чугунных треножниках. Около каждого котла стоял ночной дежурный эльф и прищелкивал пальцами. Вода в котле бурлила и пенилась. Сибилла потеснила отчаянно сопротивлявшегося эльфа и принялась колдовать над котлом сама. Долила пенного чистящего зелья и повела палочкой. Белье в котле закрутилось по часовой стрелке. Покрутив так минут десять, она сменила напраление, и белье закрутилось в обратную сторону. Филч сидел на табуретке, проклиная вездесущую кошку и саднящий член, вкупе с вечерним происшествием, но молчал, изредка издавая ворчливый стон. Кошка вторила ему таким же ворчливым стоном.
— ... ну вот что ты молчишь? Я же вижу, что у тебя что-то произошло, — мягко проговорила Сибилла, проколдовав новое заклятие. Белье стало выскакивать из котла, сжиматься и плюхаться обратно.
— Марс сегодня очень яркий, — проворчал Филч старинную поговорку кентавров про неприятности. Встал и ушел восвояси, оставив поющую под нос Трелони достирывать белье.
Рано утром, как только Минерва заняла свой пост в кабинете, стоя перед директором МакГонагалл, он подобно Хагриду разводил руками.
— Аргус, так ты говоришь, видел Северуса?..
— Ага, он самый, живёхонький... Я так думаю, Хьюго оборотки нализался, профессор. А больше некому, он из русских самый молодой, нешто наши старшеклассники!
Минерва элегантно пощупала комочек волос на затылке и бросила пронзительный взгляд на молчаливый портрет профессора Снейпа, который сидел со скрещенными на груди руками и раздражённо качал ногой в остроносом ботинке. Последние месяцы он не дремал в кресле, а просиживал дни напролет в таком виде. Примерно с середины или конца января. Минерва, конечно, объясняла себе поведение портрета недовольством экс-директора в адрес пришельцев, но, каждется, она наделяла безмолвную картину собственными эмоциями. А портрет ли это вообще? Конечно, просить старого сквиба было неудобно, но результат мог бы быть показательным.
— Аргус, я хотела бы попросить... снять вот эту картину...
— Но профессор, без стремянки я туда не дотянусь.
— Возьмите скамеечку, вон там, в углу...
Филч кряхтя повиновался, бурча про себя, что директриса играет в лишние непонятки — никак у Альбуса набралась в свое время. Едва он снял раму с гвоздика, от холста отделился уголок, и тяжелый лист с грохотом спикировал под ноги. Аргус пялился на черный проем портрета, а МакГонагалл не поленилась нагнуться и двумя пальцами, словно какую-то гадость, выловила его из-под стола.
— Нет, вы только посмотрите на это! — она с картонным шелестом трясла листом в руке. — Колдографию вставили, паршивцы!
Филч попятился со ступенек скамеечки, озираясь попеременно то на колдографию, то на пустую раму, и неуклюже оступился.
— Аргус, да! Они нашли способ оживить Северуса! — торжествующий тон Минервы внезапно сменился горечью.
Конечно, самые невероятные предположения, смешанные с неприятными подозрениями, директрисы сбылись на глазах, теперь можно было ожидать всего чего угодно, вплоть до узурпации Снейпом должностных полномочий.
Минерва Макгонагалл, бросив все, взметнулась в Малую башню со скоростью интернета и электромагнитных волн в среде и влепилась в стену Фиделиса.
— Откройте, срочно откройте!
Из ложной стены фиделиса вышел Северус Тобиас Снейп собственной персоной.
— Минерва, уважаемая, у нас большие проблемы... На Джека Мосеева вчера напали, я пытаюсь его лечить, но мне не хватает арсенала в лаборатории.
— Но что вы хотите кроме доступа в лабораторию Слагхорна?
— Ничего.
— Но как такое стало возможно?
— Благодаря поддержке интернетчиков. Как, собственно и возрождение падлы Волдеморта.
— Падлы? Северус, что с вами, мой мальчик? Где ваша великолепная речь?
— Дружу с русскими.
— Ладно, теперь не время выяснять отношения. Мне нужно посмотреть на больных. Джек в сознании?
— Да, и рвется в интернет. Германа тревожить нельзя, у него пока что больничный режим, но вы могли бы заметить, что он пошел на поправку. А Джека я отпаиваю мантикорьей кровью, чтобы он окреп и дождался приготовления нормального зелья.
— Мерлин, где вы достали мантикору?
— Волдеморт наслал. Мы с Иваном лечили ее посреди Москвы.
Из стены вылез сладко и доверительно зевающий Ефремов, чеша волосатую грудь под пижамой.
— Минерва, мэм профессор, заходите... На переподготовку мы не едем, Севушка. Устал я, да и ты тоже развоплотишься от усталости.
— Нет, эпициклический талисман жизни мне не даст. Но устал я точно. И надо строчно начинать готовить зелье.
— Я не ручаюсь за целостность рассудка Горация, но ты, Северус, иди с Филчем в лабораторию, — велела Минерва и наколдовала для Аргуса говорящий патронус.
Снейп повиновался. Развевая мантией, в которой он ночевал не переодеваясь, и быстро отросшими за внушительное время волосами, он ушел прочь. Ефремов, всласть наизвинявшись за трогательную доверительность утра, пригласил даму войти в мужицкую. Больного Джека уже как ветром сдуло с кровати. Ага, значит, в пацанячьей сидит. Интернета захотелось. Вот уж интернет-зависимость у дядьки старого. Меня то под дулом автомата бывало к этим кнопкам и компьютерам не подведешь. Ну пользуюсь, конечно, но в разумных пределах. Вон Гера с какой охотой все ищет, хоть и для учебы этой сраной. Работать может и медведь, РУКОВОДИТЬ надо уметь.
В комнате, однако, оказалось, что больной лежит на геркиной кровати, держа ноутбук на коленях, а ребятня возмущается что по всем каналам в интернете показывают Волдеморта и ту самую молдавскую рожу, которую видел Джек в бреду в Годриковой Лощине.
— Иван Львович! — Гера от волнения опять сбился на вы. — Там Волдеморт интернет захватил, как телеграф в революцию! Он с Мосеевского телефона туда зашел.
— Что ж, надо поднимать весь Хогвартс на битву за Интернет, — мгновенно среагировала Минерва. — Я беру на себя колдунов, но нас мало и придется добавлять маглами из интернета.
— Я фикрайтеров подниму, — Гера схватился за телефон, но в интернет лезть бессмыссленно, ассамблеум захвачен и транслирует видео прокламации Волдеморта. Позвонил кому-то из маггловских друзей: — Дуй на сайт сказки Снейпа и объяви всем... Ах да, и там тоже Волдырь, так что звони кому по мобильниками, с городского, в общем кого знаешь, Псина. Ты ж психолог!
В доме 12 на площади Гриммо раздалась трель каминного вызова. В зеленоватом пламени появилось взволнованное лицо Минервы МакГонагалл.
Гарри, недавно выписавшийся из больницы, сидевший у камина с бокалом детсокго лимонада, тотчас же спрятался за газетой. Видеть бывшего декана, а ныне почтенного директора Хогвартса, куда вскорости должны были пойти его дети, было невыносимо тошно. Поэтому к камину подошла Джинни, на ходу запахивая халат.
— Что случилось, госпожа директор?
— Джинни, успокойся, мне нужно поговорить с Гарри, — с неожиданно дамблдорской мягкостью проговорила она. — С глазу на глаз.
Гарри рывком отложил газету и недобро взглянул в камин:
— Что вы от меня хотите, мэм? — спросил он холодно и немного резко.
— Гарри, мальчик мой, Вольдеморт жив и собирается напасть на Интернет.
— Мне казалось, что я убил его 10 лет назад.
— Ты убрал крестражи.
— Да. И крестраж в себе самом тоже. Так что мы оба смертны и против него может воевать любой. Я уже отвоевал своё, причём вы лишили меня детства.
— Но ты всегда был готов спасти любого. Ты должен...
— Я никому ничего не должен. Я не аврор, а мирный спасатель. И спасать чужого дядю я не собираюсь.
— Ты выдал себя, Гарри. Ты слишком много знаешь...
— Да, мне это рассказывал мой друг Рон. Он давно мне родня, деверь.
— А теперь ты что-то не договариваешь.
В разговор деловито вмешалась Джиневра:
— Да, Рон и Гермиона посоветовали нам колдопсихолога, которого я просила у вас, ведь у Гарри военный синдром...
— Так чтож ты не хочешь защитить своего целителя?..
Гарри взорвался:
— Во-первых он прописал мне покой, во-вторых он абсолютно такой же скользкий гриндилоу, как Дамблдор...
— Да вы пьяны, Поттер. Вряд ли он прописал столько пить. А во-вторых вы любили Альбуса, не зря же ваш сын носит его имя...
— Любил! Пока тот не заявился с книжки Риты Скитер и не приказал мне писать мемуары. Под тем предлогом, что это избавит меня от хандры. И я начал, и писал до тех пор, пока мне не стало хуже. И я бросил.
— ... А потом он сорвался и напился с Роном и Невиллом. Я не следила, но видела, как Лонгботтом забрал бумаги и вымотал из него все воспоминания.
"А недостающие он вымотал где-то на стороне. Что ж, даже без закалки Альбуса этот пуганный мальчик далеко пошел. Хотя в последний год в Хогвартсе он был лидером Армии Дамблдора и мутил воду со Снейпом. Хотя Северус на самом деле защищал детей от Кэрроу, не выдавая себя даже перед нами."
— ...И в конце концов у меня грудной ребёнок на руках! — бушевал Гарри. — Если пойду я, Джинни тоже не останется дома. Лили Луна и мальчики останутся сиротами, как я и Тедди Люпин!
— Гарри, я невеликий легилемент, но я думаю, ты кого-то прячешь у себя дома.
— Драко Малфоя и его семью!
Скрипнула дверь и у камина появился указанный субьект.
— Драко? Бывшего Пожирателя?
— Но мы однажды по разу спасли друг другу жизнь и потом... Драко украл у Гринграссов Эпициклический Гримуар, который мы переправили в Минмагии.
— Чтож, я могу добиться реабилитации мистера Малфоя, если он тоже выйдет на бой с Волдемортом. Под плащом-невидимкой или в оборотном облике, например, Джинни.
— Нет, только не в этом облике, — коротко возразил Драко.
— Хорошо, молодые люди, я добуду другой облик. Но попасть на битву вы можете только через мой кабинет. Так что решайтесь.
— Мы идем, — хором сказали они и шагнули в камин.
Лишь только Джинни услышала, как муж буркнул себе под нос: 'А Невиллу я морду набью. Если его не убьют раньше.' И все равно отправилась вслед за мужем собирать отряд Дамблдора.
Минерва собирала учителей по школе, велев Доусону и мадам Хуч оставаться с детьми в большом зале, устроив там второй завтрак, а потом и обеденный сон, лишь бы дети были при глазе. Но Фабиус отказался греть задницу в школе тогда, когда над миром магглов и волшебников нависла опасность. Ефермов вознамерился разыскать мантикору, но разорялся, что в прошлый раз не подумал нашептать ей имя и теперь как ее вызвать из дикого леса, эту дикую тварь? Снейп посоветовал ему взять у мадам Хуч свисток и высвистеть на этот манок свою вторую страстиньку. Ефремов вылез из замка и потопал к опушке запретного леса, откуда наверное с полчаса кричал в чащу:
— Муся, Мусенька! Отзовись! Мусенька, где ты?
Полосатая тварь вылезла на голос и голодно порскнула ему под ноги, стала тереться об них, выпрашивая покушать. Жаль, в спешке дудук забыл, может бы какие крыски лесные на дудочку бы собрались? Отвел ее к Хагриду, и радостный великан наполовину подкормил ее вяленым драконьим мясом. Решили не перекармливать, ибо на ловлю ехать... Снейп слетал в Москву, проведать "деда Сето" и его рэкетиров. Забили стрелку у дома Ефа и встретились как штык. Снейп дуплицировал запас магазинов к их пистолетам тт, и они трансгрессировали к воротам школы, причем Ефремов остался стоять с рекетирами, потому что ни зверя, ни людей было нельзя пускать на территорию замка.
В Малой башне собралась толпа народа. Ханна, явившаясю с полевой фельдшерской укладкой, поприветствовала больного Джека, до сих пор утирающего кровоточащий перламутровой кровью нос, но тот попросил к себе Гарри или Рона. Ханна впустила обоих.
— Видать, Волди вычислил нас мало того, что через дневник, так и через молдаванина филиал нашел, чтоб чудище напустить. Главное, не допустить его вторжения в Хогвартс, а то опять у вас Беслан[1] будет. Гарри, ты магглознаток, вот тебе пистолет тт.
— Я стрелял из полицейского ствола, умею.
— Восемь патронов. Невилл, пусти его в нашу комнату, у меня в тумбе запасные магазины.
Пришли Снейп, Слагхорн и Филч с Хагридом. Снейп нес дымящуюся мензурку с зельем, которое он велел выпить и ложиться спать. Джек, выпив зелье, заявил, что тут война идёт, и спать он не может. На что Снейп ответил, что надо взять хотя бы завалящий ксанакс и полежать в покое и вовсе не вставать, и пусть эльфы принесут лазаретное судно, потому что вставать нельзя вообще — голова будет кружиться, упадет ещё. Хагрид потрясал арбалетом, но его спровадили в большой зал занимать детишек. Он решил изловить истошно летающую обеспокоенную луну, чтобы показать ребятам, но зверушка не давалась ему в руки, как бы её ни уговаривали Джек со Снейпом. Слагхорн, невзирая на суету, под руку требовал у Северуса лунную пыльцу как плату за зелье. Северус хотел бы оставить луну в башне, но она, будто разумная, забилась к нему под мантию, когда он стал набирать на телефоне адрес ассамблеума.
Магов выводили из Малой башни шеренгами каждую свой разворящий: Гера, Гурген, Невилл и Северус. К шеренгам пристраивались люди, берясь за руки и за разводящего, как при коллективной трансгрессии. Ефремов тащил мантикору, как кота за шкирман и бандитов, которых решили к детям в школу не пускать. Однако вместо ассамблеума они попали в коридор Дома Ассамблеумов. Дверь, пострадавшая после недавней автомобильной аварии, была починена, запаролена и забаррикадирована. Гера предложил своему товаришу по ролевым играм, Псине, который так же неплохо разбирался в компьютере и интернете, обрутфорсить[2] пароль на двери. Однако, у ребят это не получилось.
Тогда легилементы Снейп, МакГонагалл и начинающий практиковаться в легилеменции за последний месяц Ефремов стали слушать, кто и что там думают в комнате, как дети с миелофоном в фильме про гостью из Будущего. Ментальную активность наибольшим образом производил лорд Люциус Малфой, строя стратегические расстановки. Волдеморт был непробиваем, но все и без этого прекрасно знали, что он оккупировал помещение и сидел за пультом с вебкамерой и микрофоном. Молдаванин тоже засветился в интернете. Так вот, помимо интернсивно думающего Люца, в зале сидело шесть армян, судя по ходу мыслей, молодых военных с автоматами. Худо. Против стрелков у нас только бригада с пистолетами. Что-то надо придумать, чтобы автоматчики потратили патроны. Ага, точно. Пусть наши подождут. Да, еще колдуньи две или три, впрочем третья вообще непонятно, девка это или пацан. В одной руке палочка, а в левой — эспадрон[3] с витым эфесом и пружинистой гардой. Троица ментально общалась между собой пока Волдеморт говорил в кафедральную вебкамеру и микрофон, называя друг друга Бетельгейзе, Айрин и Марти Стю.
— Я другое придумал, — заявил Драко и подошел к Ефремову с идеей. Пока Снейп и МакГонагалл мысленно уговаривали Малфоя отдать приказ открыть и разбаррикадировать дверь руками армян, он скрутил Ивана Львовича по рукам и ногам. Хищные кисы, то есть луна и мантикора, зарычали, видя как обижают их кастового хозяина, но тот настоятельно приказал им успокоиться. Когда дверь открылась, молодой Малфой втолкнул врача в дверной проем и торжествующе возгласил: — Темный Лорд! Я привел к вам того, кого вы хотели видеть эти полгода.
— Я хотел его видеть лет десять, пока не решился использовать шанс вытянуть хоть кого-либо с того света и сделал выбор в пользу моей недавней, но мудрой подруги. Так вот ты какой, армянин Вано! Надеюсь, ты будешь повиноваться мне беспрекословно. За это я дарую тебе волю править магглами, когда я приду к власти над миром...
Вано молчал как Мимино на суде, вроде как упершись в пол, но краем глаза разглядывая помещение. В этот раз от увеличенных посещений чары незримого расширения увеличили его до размеров среднестатистического актового зала среднеобразовательной школы проекта конца шестидесятых. В это время в зал влетели с рыком и шипением луна и мантикора, последняя набросилась в прыжке на первого попавшегося стрелка. Парень испугался и пальнул по зверюге. Однако аура отразила пули, разлетевшиеся по аудитории, рассыпавшиеся шрапнелью по стенам и потолку. Только интерактивная доска пока что осталась цела, так как была покрыта толстым слоем стекла. Кое-где и вовсе не было электроники и это были просто крылья-крышки для закрытия доски и просто письма мелом или водяным маркером. А вот мантикору хоть монтировкой по голове колоти, ничего ей не сделается. Пустельга бабушка Цахик взлетела в воздух, отманивая за собой луну, на что зверушка повелась, клацая зубами и пытаясь вырвать пустельге хвост, за что Цахик вцепилась луне в морду, намереваясь выковырить ей глаза. Но не тут-то было. Невилл выпустил патронус — роскошного дельфина — чтобы застить зрение пустельге, но его расстрелял Тико. Патронус разлетелся на мелкие брызги, попадавшие стрелкам в лицо. Малфой-младший отпустил замученного Ивана Львоича — тот рухнул где стоял, распластываясь как на военных курсах. К нему подбежала Ханна Аббот с двумя укладками, колдовской и маггловской.
— Я не ранен, успокойся.
Ханна залегла рядом.
— Маги, выпускайте патронусов! — воззвал Невилл, но его послушались обе стороны.
Взметнулась серебристая кошка МакГонагалл, непонятное и хищное со щупальцами у Слагхорна, выдра Гермионы, заяц Лавгуд... Автоматчики отстреливались, чтобы хоть как-то развеять марево дерущихся патронусов. Доска рухнула. Из-за доски высыпали люди из соседнего ассамблеума, по всей вероятности, ролевики с мобильниками наперевес, завербованные и подготовленные Волдемортом. Завязалась рукопашная с беготней по залу и прятками за стульями. "Ого у меня сейчас посещаемость, столько уников[4] и просмотров! Если сейчас не взорвут к ебене матери..." — подумал Гера.
Еще слышались одиночные выстрелы — это Филч бегал с фирменным артиллерийским карабином-берданкой, заботливо присланным его то ли внуками, то ли внучатыми племянниками в подарок из Американского музея военных действий. Патроны тоже где-то доставали внуки и присылали сварливому дедушке для пальбы по ромбоспинам. Впрочем, рожки-магазины у армян тоже не совсем опустели, и Филчу достался заряд в ногу. Аргус упал, подвывая от боли и дергая раненной ногой. Надо бы его выводить из Ассамблеума? пока он еще легко ранен. Ефремов мысленно призвал Мусеньку полизать дедушке больную ногу и заслонить его от новых потенциальных ранений. Опасно, конечно, учует кровь и сожрет ногу, да вроде нет, лижет и урчит, жалеет по приказу.
Рон придумал хорошую идею — кастовать огненными шарами адеско файр в сторону автоматчиков, чтобы перегреть стволы, выводя прицелы из строя и обжигая руки стрелкам от раскаленного металла. Роняя автомат из обоженных рук, Тико зацепил одим выстрелом бедолагу Филча, ранив его в пах. Шальная пуля, вторично ранившая Аргуса, оказывается прошла через мантикорий язык — сразу же потелка зверниая кровь, смешанная со слюной. Ох, это ему и мочевик может разорвать и мошонку и кишечник как Пушкину. Цахик воскликнула, что мантикорья кровь целебна и армянские солдатики с обожженными руками бросились заживлять свои раны.В мареве дыма было плохо видно что бы то ни было, но смертоеды решили усложнить задачу наступающему бригадиру рекетиров Хачатуру "деду Сето" Касабяну и стали сжигать остатки стульев обычным инсендио и поливать их водой заклятия агуаменти, чтобы образовать водяной пар, способный застить глаза и выводить из строя пистолеты рекетиров. Ивано Льввоич двигался за спиной недавнего друга по несчастью.
Бетельгейзе вытянула в сторону Ефремова палочку, начиная выкрикивать "Остолбеней!"; Она не успела закончить второй слог, как Ефремов шагнул к ней, схватил левой рукой за руку, державшую палочку, и дёрнул на себя и немного вбок, отводя заклинание в сторону. Пытаясь сохранить равновесие, Бетельгейзе сделала шаг вперёд; тогда Ефремов перестал тянуть её за руку, одновременно толкнув её от себя в плечо правой рукой и проводя подсечку. Взбрыкнув, Бетельгейзе упала на обожженный линолеум, Ефремов перешагнул чере неё одной ногой и без усилия выкрутил кисть, заставив выронить палочку.
Перепоручив поверженную даму Гермионе, которая остолбенила ее одинм движением палочки, Иван Ефремов направился вглубь к кафедре, попутно отметив, что Невилл, Гарри и Драко расчищают дорогу к окну.
Поколебавшись мгновение, молдаванин вскинул палочку, готовясь произнести заклинание. Уклоняясь от заклинания, Ефремов поднырнул под палочку, подкатился под ноги молдаванину, зацепил его одной ногой за лодыжку, а второй толкнул в коленку. Нелепо взмахнув руками, молдаванин упал на спину; не теряя времени, Ефремов навалился на него и ударил кулаком в ухо — одного удара было достаточно для того, чтобы молдаванин потерял сознание. Тяжело дыша, вот та вторая колдунья Айрин и чудо с эспадроном подбежали помочь молдаванину, что они немедленно сделали — лечащими заклинаниями владели многие. Люциус Малфой подхватил торчащий из-за кафедры припасенный автомат и побежал к самому сердцу дома Ассамблеумов — его серверной, где в расшарке у слешеров хранились бек-апы, резервные копии душ убитых на прошлой войне магов. Побежал за бек-апом, опасаясь, что Вольдеморта сейчас убьют и его надо будет реинкарнировать заново. Побежал через развалившуюся стену в соседний 701й Ассамблеум, а потом в коридор, а дальше по этажам. Снейп, наплевав на собственный же запрет, назвонил Джеку по телефону и, подхватив филчеву берданку, погнался за Малфоем вслед, держа в свободной руке палочку. Вскоре присоединился и сам Джека Мосеев, вполне себе мобилизовавшийся и резво бегающий.. Весьма живой Темный лорд восстал из-за кафедры, и стал наступать на непокорного Вано, поднявшего целую вполне себе боеспособную армию против него. Держа руки поднятыми на уровень горла в беспалочковом удушающем заклятье Апнео, словно император Палпатин из Звездных Войн. Минерва Макгонагалл творила противозклинание Анапнео, благодаря чему Ефермову было хоть чем дышать. Однако к Минерве присоединился еще кто-то, Иван уже не видел, кто это был, но потом Волдеморт призвал бесполого Марти, назвав при этом Мэри... Так вот, воинственная транссексуалка, сделав резкий выпад, кольнула Минерву в колдующую руку, но столкнула Волдеморта, что тот покачнулся. Иван быстро вынул из кармана шприц аминазина и вколол его в шею синюшному монстру, уронив того на колени. Иван ударил его ботинком в кадык, Лорд Вольдеморт стал задыхаться, инстинктивно хватаясь за больное место, корчась на полу. Ефремов приставил телефон к лысой черепушке и смачно выстрелил заклятием Авада Кедаврой ему в темечко. Сдохни, сука красноглазая.
Еще не дождавшись окончания смертельных судорог, Иван Львович подхватил трупак и отнес по расчищенной дорожке к окну, спихнув его с подоконника прямо сквозь закрытую раму с надколотым стеклом.
...Мёртвый Вольдеморт, со звоном пробив окно, вывалился наружу. Толпа волшебников, ролевиков и старшекурсников Хогвартса в азарте ринулась на лестницу к выходу, узкую лестницу а-ля запасной проход любого проектного института. Один уцелевший лифт из двух не мог вместить всех, на нём поехали раненые, те, которые ещё были в силах передвигаться, остро желавшие плюнуть на труп Темного Лорда. Остальные же, не в силах сдержать нерастраченный ещё запал боевой страсти, толпились на лестнице, наскакивая друг на друга. Герман, споткнувшийся на ступеньке перед самым шестым этажом, едва не затоптанный Невиллом, неуклюже отполз и, хромая, бросился на этаж, наперерез взбудораженным яппи, хиппи, гомосексуалистам и прочим посетителям Дома Ассамблеумов, которые наблюдали за ходом битвы на своих досках. Надо сказать, что Дом Ассамблеумов был не менее сложным лабиринтом, нежели Хогвартс, и поэтому найти комнату 602 было проблематично.
— Где 602й?.. Где 602й?.. — благим матом орал Гера, хватая наиболее симпатичных ему персон за грудки или руки. Он хотел проверить, все ли ассамблеумы, номера которых оканчивались на двойку, также телепортируют, как у него. Какая-то неизвестная девушка отвела его к ближайшему телепорт-квадрату, откуда он ввалился в аудиторию, полную размалёванных футбольных фанов, в шарфах, с дудками, пивом и семками, чипсами и сухариками. Гера едва не порезал подошву ботинка о битое бутылочное стекло под доской, не глядя с кем-то поручкался и шастнул к окошку.
— Ребя! Да это ж тот чувак, который того синего лысого чувака бил! — опомнился поручканный фан.
— Да не "синего лысого", а этого... ик!.. Мордевольта!
...Гера кувырнулся, приземляясь во дворе. За ним прыгнуло двое фанов, галдящих наперебой:
— Чувак, чувак!.. Автограф подпиши!.. Дай-то на трупак позырить!
Ковыляя совсем уже охромевшей ногой, Соболевский скакал к месту, куда упал убитый Лорд, но из парадного входа и ...02х ассамблеумов туда стекались зеваки. Сурово кричала миссис МаКГонагалл, размахивая палочкой, кто-то из преподавателей левитировал в воздухе профессора Флитвика, тот наводил на толпу какие-то чары... Те, кто понимал по-английски, поддерживали какое-то подобие дисциплины и пытались создать живое оцепление вокруг тела. Вдуг в толпе дико завизжала девушка: секунды через две стало понятно, что это не продолжение выкипания бойцового запала, а завязка жесткой потасовки. Гера метнулся на крик и увидал знакомую патлатую фигуру. Малфой?! Так он ещё жив? Значит, заклятье не убило, а только оглушило его? Или он вообще трусливо симулировал поражение, отлёживаясь на полу во время всеобщей неразберихи? Малфой волок девушку за волосы (да, это была та самая, с квадратами с шестого этажа), запрокинув ей голову и практически вколов ей в горло волшебную палочку и пинал тяжёлыми сапогами всех подряд вокруг себя.
— Экспеллиармус! — догадался сколдовать Гера.
Малфой упустил выскочившую палочку, но освободившейся рукой схватился за горло пленницы. Гера пнул его под колено, но не смог устоять на ногах от боли в лодыжке. Малфой рухнул на-попа прямо на Геру, увлекая за собой девушку — Герке подумалось, что Люциус сломал ему ногу.
— Галлеоныч!.. Гурген! — истошно завыл Соболевский, но вместо призванных явились футбольные фаны, оглашая своё прибытие воинственным свистком в дудку. Малфой, не отпуская девичьего горла, разомкнул хватку на её волосах, вскинул освободившуюся руку и цапнул за горло уже самого Соболевского. И без того дуреющий от боли в ноге, Герка только слабо засучил лапками, цепляясь за стальные пальцы Люциуса.
— Ах ты, гнида! Ребя, да ёбните ж эту суку белобрысысого!
...Герман очнулся и увидел над собой встревоженную рожу в саже Ивана Львовича и зарёванное личико придушенной девушки. Вся в ссадинах, синяки на шее. Оба натирали Соболевского нашатырным спиртом — усы, виски, пульсирующие запястья.
— Ну, я пошёл? — приподнялся Гера. Против его воли, голос прозвучал заискивающе и просительно.
Ефремов вернул парня на место:
— А ну лежи! У тебя нога сломана всё-таки.
— Но почему мне не больно?
— Ну, я тебя... обезболили. Сейчас ты едешь в травму. — Ефремов склонился и заговорщицки прошептал прямо на ухо: — Потерпи до завтра, я тебе костероста привезу. Дай хоть мне самому в себя прийти.
Девушка и Ефремов расступились, и за их спинами блестнули флюоресцентные нашивки скорой помощи.
...Герман изнывал от боли и неудобства на вытяжке и с самого утра считал минуты до приезда Ефремова. Наконец дверь распахнулась, и на пороге появился Иван Львович в бежевом костюме, с аккуратно выбритыми щеками, едва ли не благоухающий одеколоном, с аккуратной и компактной сумкой. Мягко, но властно выпроводил ходячих вон, сославшись на приватную и сверхинтимную беседу, а лежачих попросту усыпил одним поворотом мобильника. Первым делом помыл руки и поставил долгожданную инъекцию страждущему Соболевскому, который едва не взвыл от боли, испытав на себе все прелести ращения костей. Грешным делом, Гера даже прощупал себе мотню, проверяя, не описался ли от прилива боли и жара. Делать нечего, доктор навел на него обезболивающий морок. Нога поднывала сквозь полузабытье, но сознание оставалось приемлемо бдящим для ненавязчивого выслушивания новостей. Иван Львович чинно уселся на стул рядом с койкой и превальяжно облокотился на тумбочку.
— Ну что рассказать тебе, дружок?
— Про мантикору сначала, — Гера улегся поудобнее, растирая и без того налитые синяки.
— Цела твоя кошка, мы с Арутиком Барсеговым ей язык зашивали. Ест пока сметанку и молочко, чтобы особо инфекцию в язык не вносить.
— Про Малфоя...
— Да, забили твои футболисты нашего Малафейкина. Насмерть. Одни переломы. Хорошо, я пятновые маскирующие чары на тело навел, а то от ментов не поздоровилось бы... Жильцы-то с квартала скорых с милицией понавызывали. Странно, что те вскорости приехали. Ну, Трелони аодовцев на одну веревочку повязала, и к ментам. Гурген каких-то ассамблеумских спасов подцепил, скорочам помогали — шинировали в основном, да обезболивающий морок наводили. А Невилла, Сева и Джеку я так и не видал. Где-то по ассамблейским коридорам забродили.
— Убили-то хоть кого, из наших, Хогвартских?
— Ну, Слагхорна ты сам видал...
— Ах да, не везет Хогу — как битва с Вольдемортом, так зельевара списывай... — мрачно пошутил Герман. — Впрочем, черт с ним, старый дурак был. Ты нашему декану передай, пусть Гермиону из Министерства пригласят. Все-таки умная девка. Была, по крайней мере.
— Сам передашь, я надеюсь.
— Филча жалко. Хороший дядька был. И куда только полез, сквиб... Трелони плачет, божится, что возьмет его отдел на себя, как-то привыкла к инфраструктуре. Не бог весть что, но по первости и это сойдет. Потом Минерва кого-нибудь выковырит. Помона Спраут... Джордж...
— Уизли?!
— Именно.
— Жалко. И ведь парень-то хороший.
— Мой пациент. Сколько я в него труда вложил. Даже жалко.
— А Пожиратели?
— Да что уж там, было их там хрен да ни хрена? в основном ассамблейцы. Минерва с Филиусом через ассамблеум в Англию их телепортировали. Скоты, конечно, эти пожиратели, но похоронить их надо по-человечески, как у них там, у магов, положено... А так... аодовцы в основном, пушечное мясо. Эти здесь в морге позагорают, пока суд да дело... Раненых в ментуре домутузят, наверняка... или в тюремную больницу положат, нечего им с людьми делать, да и сбегут полуживыми же...
Как-то за беседой Иван расчехлил многострадальный ноутбук Джека Мосеева.
— А ещё я тебе вот чего покажу... — голубой экран загорелся с мелодичным пением.
— ...Если это Флитвик забвение наносил, то хрен вам у него чего путное вышло: все ж с мобилами, понаснимали черт-те чего... — вставил Гера, жадно простирая руки к электронике.
На экране возникла Марианна Максимовская и с милым видом начала вещать:
— Прошедшей ночью в Москве на 5я Парковой улице, в Доме Творчества детей и юношества, произошли массовые беспорядки с участием группы вооружённых террористов кавказской национальности...
От мелодичного голоса Германа стало заволакивать куриным гипнозом, как и всегда при просмотре занудливых новостей, и мозг выхватывал отдельные фразы — всё внимание было поглощено видеорядом.
— ...участники ролевых игр вышли практически безоружными... — гневное лицо Минервы МакГонагалл зыркнуло в объектив камеры. — ... Доврачебную помощь оказывали вызванная бригада спасателей, студент медицинского училища №7 Гурген Арутюнян и его преподаватель, пожелавший остаться неизвестным... — коротышка Гурген злорадно лыбился в камеру, грозил кулаком и прикрывал мелькающий профиль Ефремова.
— Вот скотина же, слил такое! — артистично возмущался Иван Львович, словно видя запись в первый раз; единственно, было не слишком понятно, имеет ли он в виду хвастливого медбратца или дошлого оператора-любителя.
— ...беспорядкам предшествовала трехчасовая он-лайновая трансляция в сети Интернет, на протяжении которой транслировалась видеозапись провокативно-угрожающего содержания, основанная на антинациональных идеях. Неизвестный в гриме Волан-де-Морта...
— Да 'Вольдеморта' же, дура! — не сдержался Герман, обернулся с возмущенным взором на Ефремова. Мол, хватит эту муть глядеть, всё же переврали!
— Слушай-слушай, тут самое интересное! — торопливо прошептал Иван.
— ... На месте происшествия было найдено тело загримированного оратора, которое было опознано на месте силами присутствующих. Им оказался Искандарян Рубен Александрович, 1975 года рождения, пропвавший без вести около 6-ти лет назад. До этого молодой мужчина работал волонтером в частном православном суицидологическом реабилитационном центре при церкви Святой Елисаветы в Санкт-Петербурге, возглавляемом иеромонахом Григорием Лурье.[5]
Ефремов даже застопорил трансляцию на изображении фотографии:
— Это с него заклятье сошло или бек-ап твой сошел. Вот и стал он сам собой. Видел я этого мальчика на одной открытой конференции для молодежи и студентов. Представительный, умный, но совсем больной. А потом про него слыхал: его уже судить хотели — то до суицида кого доведет, то принудительно людей в психушку сдавал, и это тех, кого можно было амбулаторно курировать. Понятно, что он всевластия захотел, вот и эту твою дрянь, бэк-ап, из Сети и выкачал. А Лурье это вам не добродетель какой, это сущее зло: псих полный, я по телевизору видал. Ну разве можно, химик в психиатрию полез. Тоже гнида властная. Там у него в этой богадельне и наркомания цвела, и самоубийсва. Потому что волонтеры и сами все наркоманы как один... а новости из интернета скачал. Говорят, в 6 утра по телеку показывали. А больше не стали — нечего народ тревожить вроде как. Видел я там во дворе одного с видеокамерой, колданул на него, да промазал.
Соболевский замолк, переваривая эту информацию. Конечно, он читал блог иеромонаха Григория, считая его просвященным человеком, ибо мечтал, чтобы все священослужители проходили основы психиатрии еще в семинарии в обязательном порядке, дабы отслеживать девиантное поведение и аддикции, но таких подробностей нигде не слыхал. Размышления прервали звонкий голосок Гургена в коридоре:
— ...Да я медбрат! Вот мое удостоверение!.. А это мой друг!..
Ефремов выглянул в дверь палаты, и тут же был едва не сбит предводителем хромоногих ходячих на костылях. Хромоногие ринулись в келейку отлежаться на удобных коечках, потому что шастать столь продолжительное время по коридорам их напрягало. "Вот ведь, — мол, — какое министерство прибыло!" — зыркали они на уединившихся друзей и их новых гостей.
[1] Беслан — осетинский город, где 1 сентября 2004 года произошло нападение боевиков на школу и детей держали в заложниках трое суток.
[2]брут-форс — взлом аккаунта методом подбора пароля
[3] эспадрон — короткая шпага
[4] — уникальные посетиели сайта, исчисляемые по ноеру ip
[5] Настоятельно рекомендую к прочтению публицистический очерк Николая Никифорова "Ангел и Фляга" — files.mail.ru/BRKCLP Текст снабжен публицистической подборкой видео и архивов сайтов о деятельности этой организации, ее членах и В.Лурье в частности. Анализ инцидента, связанного с участием Н.Никифорова в телерепортаже НТВ — bo-ben-son.livejournal.com/72381.html , о деятельности Р.Искандаряна в сети Интернет — lj.rossia.org/users/mcparker/246542.html и lj.rossia.org/users/tiphareth/731767.html