Твит 11. Пакистанские приключения

[galleonych]

Джек, расстроенный потерей ствола, начал бурчать ещё с утра:

— И кого только черти не принесут на нашу голову. Хорошо, что не пришёл территорию делить!

— Надо поскорее собираться и лететь. Русская нежить мало изучена. Кто знает, кого ещё мы встретим. А впереди ещё степи, потом горы, — зловеще каркал Снейп.

— Сам ты нежить, как мы теперь отстреляемся. Надо бы охотничье ружье купить, давай к людям?

Снейп согласился, что ствол нужен. Решили, что в большом городе привлекут меньше внимания. Ближайшим был Курск. Снейп, естественно, откомандировал в оружейный Джека. Джек долго колебался, схулиганить ли с Конфундусом, но потом решил, что проще заплатить. Пора приучаться к тому, что и на магию найдётся полиция. А так было хорошо вначале.

Показал лицензию на владение, перевёл с карточки сумму. И получил блистающую двустволку с двумя пачками патронов. С такой нестрашно, но перезаряжать муторно. Филч, помнится, вообще с берданкой на снайперов вышел. Снейп одобрил покупку, вместе они пополнили запасы и полетели дальше на восток, прямо на Воронеж.

Долетев до Саратова, они свернули на юг и держали курс вдоль Волги. Снейп втайне побаивался лететь над водой, тем более такой широкой и глубокой. Однако долетели до устья без приключений, если не считать, что вблизи Медведицкой гряды им наперерез пролетела стая НЛО. Слегка струхнув, они свернули к берегу и заночевали на галечном пляже, по очереди неся дежурство в ожидании инопланетного захвата. Однако зелёные человечки, видимо, улетели по своим делам.

В устье реки, к которому подлетели ночью, сверкала огнями Астрахань. Тут Джек взмолился о приземлении, обещая Снейпу, что такого офигенного балыка он нигде не найдёт.

В небольшой пригородной деревне затарились балыком, воблой, и Джек не удержался — взял полторашку пива. Снейп материл его, на чём свет стоит. Но Джек устал от полётов и напряжения и требовал отдыха. В итоге, встали лагерем на диком пляже и Джек всю ночь смаковал пиво с рыбой и купался голышом, жалея, что они не взяли в поход баб.

Снейп ворчал, что Джек относится к важной миссии как к отпуску, но от жирной рыбы пришёл в тихий экстаз и заткнулся.

Следующий день был третьим в их экспедиции. Предстояло весь день лететь над водами Каспия. Снейп высказал опасение, как бы вон те маленькие тучки на горизонте не настигли их в пути в виде нехилого шторма. В итоге шторм прошёл стороной, слава Мерлину, но громыхающие раскаты и болты молний пощекотали им нервы. К ночи они достигли противоположного берега и рухнули без сил, кое-как наведя чары защиты.

Следующий день был потрачен на скучный Туркменистан с его однообразным пустынным ландшафтом. На пятый день к вечеру они, наконец, достигли предгорья Каракорума. Здесь Снейп решил залететь с севера и после Ферганы они приземлились в горах, чтобы держать совет.

На индо-пакистанской границе началось самое интересное. В небе барражировали пакистанские МИГи, переоборудованные под себя, снизу торчали хищные стволы зениток M1939, готовые расстрелять одним махом всё, что летает. Гонщикам на нимбусах пришлось закрыться Протегусом, чтобы хоть как-то обезопасить себя от выстрелов. Зенитка конечно в куски разорвёт, но щитовые чары, возможно, выстоят против вертолетных орудий. Джек и Снейп двигались перелётами от скалы к скале, проклиная чёртовы междоусобицы. Темнело быстро и в горах стало ощутимо холодно. Спрятавшись за очередной скалой, Джек, клацая зубами, поинтересовался, когда и как будут ночевать. Снейп сказал, что если они выберутся живыми, то заночуют уже вблизи Аллая, там спокойно. И они вновь полетели.

Их, как вполне опознанный летающий объект, преследовал МИГ. Протегус пробило и, кажется, попало Джеку в руку. Он не мог удержать метлу одной рукой, и она как бешеная завертелась в воздухе. Снейп слегка растерялся, но через секунду собрался и выпустил в лицо пилота серебристую лань. Бортовое орудие бабахнуло по призрачному животному, но очередь разлетелась в разные стороны. Джек изрыгал из палочки виртуальные сопли, но никак не мог сформировать патронуса-крокодила. Ткнул в карман и сорвал с плеча двустволку, щёлкнул предохранителем и пальнул по бензобаку.

Бак разорвало, и горящая машина рухнула вниз, вызывая лавину в горах. Ревущая снежная масса устремилась в обрыв, погребая под собой белые фигурки с чёрными головами и стволами калашей. Снейп притормозил, желая помочь погребённым под снегом, но Джек тащил его здоровой рукой дальше к выходу из ущелья, пока новая волна лавины не накрыла их самих. Они приземлились на выступ. Рука Джека кровоточила, но рана была не серьёзной. Снейп достал заживляющие зелья и стал обрабатывать дырку, предварительно извлёкши пулю. Когда лечение было почти закончено, они услышали доносившийся неподалёку стон. За скалой находилось военное строение типа блиндажа, которое было завалено снегом. Судя по флагу, пакистанское.

— Трансфигурируй метлу в лопату, хотя нет, тут надо магией: Редукто и Вингардиум Левиоса по очереди, — тут же проинструктировал Снейп.

— Есть, командир, — осклабился Джек.

На раскопки ушло минут десять. В итоге, когда открылась дверь от направленной Алохоморы, внутри оказался испуганный солдат в белом одеянии, но без калаша. Он поднял руки и сказал по-английски, что безоружен. Снейп и Джек молча думали, что делать. Джек предложил оставить его, предварительно стерев память о них, оставив только воспоминания о лавине. Это было хорошей идеей, но сначала Северус спросил:

— Как тебя зовут?

— Мухаммад Мансур.

— Скажи, Мансур, как нам отсюда добраться до Аллая с минимальным риском?

Пакистанец задумался.

— Здесь очень опасно. Лучше бы вы летели с юга, от Исламабада, но сейчас уже возвращаться опасно.

— Вы спасли мне жизнь, и я попробую помочь вам.

И он описал и нарисовал на карте запутанный трек через горы с местами возможных опасностей и привалов.

Джек стёр ему память, после чего они вновь сели на мётлы и полетели во тьму. До Аллая было часа три полёта, поэтому они решили заночевать в маленькой деревне неподалёку, прикинувшись туристами. Постучались в первый же дом, но им открыл сердитый старик с калашом. Покрыл их матом на урду и закрыл дверь.

— Воинственный народ, — печатлялся Джек.

Надежды на тёплый ночлег испарились. Пришлось ночевать в сарае с овцами. Видимо, эта горная деревня сродни кавказским аулам, подумал Снейп, когда Джек по-тихому готовил ужин.

Они уснули на соломе среди овец, а утром встали с рассветом, чтобы двигаться дальше. Однако даже равнодушный Северус на пару мгновений залюбовался видом.

Горы, заснеженные с одной стороны и покрытые лесами с другой, горные реки и озёра, зелёные долины далеко внизу — всё подрумянивалось розовым утренним светом. Наконец, они оседлали мётлы и взмыли в холодное небо, чтобы через три часа спокойного петляния в горах вылететь к маленькому городу Аллаю с возвышающимся шпилем мечети.

Джек и Снейп вошли в Аллай. Это был небольшой городок в горах. Рядом протекала горная река с перекинутым через неё мостом, по которому и прошли наши миссионеры. Город стоял в красивой долине, тронутой осенней желтизной, вокруг долины возвышались горы с белыми шапками.

Они переоделись в цивильную одежду маглов и трансфигурировали рюкзаки в медицинские чемоданы. Встретив пару местных жителей, Снейп поинтересовался, где живёт семья Усман.

Местные отпрянули от европейцев с подозрением и молча ушли. Может, английский не знают.

Тогда они зашли в магазин в самом центре городка. Кассиршу разговорил обаятельный Джек. Милая пакистанка шёпотом призналась, что весь город избегает Усманов с их «синим шайтаном».

Наконец, получив адрес, они пошли к дому. Снейп не сомневался, что теперь об их визите знает весь городок.

Дом Усманов был большим и довольно милым. В отличие от серых домов соседей, этот был зелёным с плоской коричневой крышей, на которой дрыхли собаки. Несколько террас и балконов выходили в зелёный сад.

Снейп и Джек постучали. Дверь отворил мужчина в длинной белой тунике-камизе и свободных белых шальварах. На голове тюрбан, длинная борода и настороженный взгляд.

Глава семьи всё ещё сомневался, и Снейп подпустил Конфундуса.

— Мы из Лондона, детские врачи. Это доктор Джексон, я доктор Снипперс. Мы узнали о вашей проблеме и хотим помочь.

Глава семьи всё ещё сомневался, и Снейп подпустил Конфундуса. Дверь раскрылась.

Снейп решил удостовериться, что малыш семьи Усман действительно потомок Лорда. Проще всего это было сделать с помощью простой легилименции. Вот Усманы выезжают из перинатального центра, где матери не смогли сохранить ребёнка, вот они заезжают домой и идут выносить мусор, вот на земле лежит свёрток с синеватым младенцем... Снейп почувствовал ужас мужчины, когда тот впервые увидел младенца, и тут же — жалость и желание умалить горе жены, оставшейся без ребёнка. Вот они уже договорились с главврачом перинатального центра о подделке документов о рождении ребёнка.

Вот их джип мчится на просторах степей через Казахстан, вдали видны отроги гор. На заднем сиденье Фатима качает синего малыша со счастливой улыбкой. На границе их проверяют сквозь пальцы, и никто не смотрит на баулы вещей на заднем сиденье, где спит ребёнок на всякий случай опоенный успокоительными.

Вот родной Аллай. Соседи бросаются на дверь дома с вилами, внутри Усманы держат оборону и пытаются вызвонить полицию. Побег в Исламабад глубокой ночью. Столичный мулла приезжает в Аллай, и провинциалы внимают его проповеди о снисхождении к страдальцам и долге мусульманина. Горожане хмуро соглашаются и позволяют Усманам вернуться. Снейп выплыл из чужого разума и взглянул на Джека:

— Это он, вероятность очень высокая. Надо проверить волшебные способности.

Пакистанец ещё не пришёл в себя. Он потряс головой и пригласил их войти…

Они вошли в прохладный холл с мозаичным полом и присели на диван. Мужчина сходил за женой, при появлении которой Снейп тоже навёл Конфундус.

— Мы хотим помочь вам с вашей бедой, — повторил Джек.

Усманы молчали. Затем муж накрыл руку жены своей рукой:

— Фатима, принеси Саифа.

Женщина в розовой одежде вышла из холла и поднялась на второй этаж. Вскоре она вернулась с мальчиком. Окружённый заботой и любовью, мальчик выглядел здоровым. В три месяца он уже мог сидеть и тянул на все полгода.

Снейп взял его на руки очень осторожно. Синяя кожа была на ощупь шероховатой.

— Необычная разновидность цианоза. При этом сердце в порядке, я правильно понял?

— Да, в полном. Вообще, развивается малыш отлично, ест хорошо.

— Хорошо... Значит, так. Мы с доктором Джексоном можем вам помочь. Вот все документы и наши лицензии.

Он кинул на стол пустые листы, которые принялись разглядывать супруги.

— Все в порядке, вроде бы, — протянул мужчина.

— Для того чтобы убрать синий цвет кожных покровом, необходимо провести специальную процедуру. Мы захватили нужные медикаменты, и процедуру можно провести прямо сегодня.

Снейп и Джек получили одобрение супругов и выдворили их вон из холла, начав приготовления к ритуалу лишения магии.

— Слушай, коллега, а этот ритуал точно для нас безопасен? Не шарахнет, как в Интернете?

— Нет, я тёмный маг с большим опытом, не должно.

— А я тебе зачем?

— В качестве ассистента и на случай если посреди ритуала Конфундус ослабеет.

Снейп начертил пентаграмму на мозаичном полу, в центре которой поставил колыбельку Саифа.

Джек напрягся.

— Демона, что ли, будем вызывать? — спросил он с притворным пренебрежением.

— Именно. Ничего не «шарахнет», не переживай. Демон слабенький, из пентаграммы не полезет. Он только магию заберёт, а поверх мальчика наложит кокон на основе волоса единорога. Этот кокон не позволит ребёнку видеть волшебных тварей, творить остаточную стихийную магию и подвергаться влиянию демонов.

— Дай бог... А с нашими что за болезнь приключилась, не знаешь?

Снейп оставил вопрос без ответа, он и сам пребывал в неведенье, просто среагировал на тревожный сигнал.

Когда всё было готово, Снейп достал книгу заклятий для вызова демонов и велел положить мальчика под сонными чарами в колыбель.

— А ему демон не навредит? — спросил Джек. Хоть и волдемортов сын, но всё же ребёнок.

— Нет, не должен. Пойми, риск есть всегда. Даже слабый демон может разнести весь этот город. Если не повезёт.

И они начали.

Снейп прочёл длинное заклинание на латыни, абсолютно зубодробительное. Пентаграмма начала светиться. После трёх прочтений на середине пентаграммы появился маленький светящийся огонёк, который разросся в фигуру низенького существа с козьими рожками и весёлым выражением морды.

— День добрый, люди. Зачем вызвали? — довольно буднично поинтересовался он.

— Мы вызвали тебя, чтобы предложить сделку. Позади тебя в защитном поле стоит колыбель с ребёнком. Этот ребёнок — маг. Его нужно лишить магии и нанести защитный кокон, предохраняющий его самого и окружающих. Тебе достанется магия. Ребёнок должен остаться в живых.

Бес обернулся и внимательно посмотрел на малыша.

— Это действительно маг, причём очень сильный. Жаль, он мог бы стать великим и, возможно, ужасным... Ну, дело ваше. Подайте мне волос единорога.

Получив требуемое, демон склонился над ребёнком и провёл над ним рукой с когтями. Затем потянул руку вверх, и за ней из мальчика устремилась яркая синяя волна. Намотав синий светящийся лоскут на руку, демон засмеялся, а затем просто проглотил магическую субстанцию.

Мальчик не проснулся. Тогда демон призвал Снейпа удостовериться, что ребёнок жив. Снейп навел сканирующие чары — сердце билось.

— Всё в порядке.

Демон взял волос единорога, который в его руках превратился в нежную вуаль, и накрыл ею младенца. Вуаль некоторое время лежала сверху, а затем будто всосалась в кожу. Синяя кожа замерцала, засветилась и стала оливково-жёлтой. Как у обычного мулата.

Снейп тихо выдохнул.

— Ты удовлетворён, демон?

— Вполне.

Бес потёр руки и погладил сытый живот.

— Ну, всего наилучшего вам, господа. Зовите, если понадобится нейтрализовать ещё одного потомка Тёмного Лорда, — засмеялся он и стал растворяться.

— Что, даже не напакостишь напоследок? — удивлённо спросил беса Джек.

— Неохота, — донёсся бестелесный уже голос. Пентаграмма потухла. Демон исчез вместе с магией маленького Саифа.

Первым делом по возвращении телохранителей начальник распёк их по первое число:

— Где вы пропадали?! У нас школа стоит, а вы гуляете.

Джек поржал, Снейп промолчал. Наконец, Джек проронил:

— В отпуске мы были. Горным воздухом подышали.

— Иван Львович, это было секретное поручение от министра, связанное с международными магическими отношениями. Я взял мистера Джека с собой в качестве ассистента. Он обещал хранить молчание. К сожалению, с вами тоже, — тихим голосом сказал Снейп, давая понять, что расспросы бесполезны.

«Хорошо бы — это что-то дельное», — ворчливо подумал директор. Но вслух ответил:

— Договорились. Жека, мы с тобой летим к попику-госпитальеру, потрясем его за жабры. Ты же с ним общался?

— Да он скрытный как сто китайцев, этот Альтостратус. И имя-то себе придумал такое эфемерное, облачное.

— Правильно, я его вскрою, а ты на подхвате. Экономики опять сегодня не получается.

— А что, прямо сейчас летим? Мы даже вздохнуть не успели, а ты меня опять в командировку... Я тебе что, спецназ? — ворчал Джек.

— Орден Сокола, вообще-то, — совсем «по-дамблдорски» улыбнулся директор.

— Дай хоть в душ сходить и побриться, — сдался Жека. Если быть честным перед самим собой, ему такая жизнь нравилась.

— Стой, портал до Косой аллеи наколдуешь? 🌟До нас лету восемь часов...

— Проклятый Ассамблеум, так хорошо было шмякаться об землю, зато прямой телепорт!

— Наколдую, только дай мне час! У тебя что, зудит?!

Гера немного опоздал и прибежал запыхавшийся, с фолиантом истории ордена госпитальеров подмышкой, когда портал уже светился на стене замка.

— Так, ну и где эти госпитальеры обитают? — спросил Еремов.

— На углу Косой и Дрянной аллей, — браво рапортовал Джек.

— Тогда вперёд, орлы, — скомандовал Ефремов.

Со стороны магазина решили не заходить, а через приход. Мужик в бежевой мантии с пелериной поверх пасторского одеяния стоял в центре зала и напевал «Pater noster, qui es in caelis». Шёл обряд крещения маленького мага. Народу было не так много, но все сгрудились у купели. Русские решили пока осмотреть величественную залу.

— Крестик госпитальерский мне Гуго так и не купил, — зашептал Гера. — Мы же маги.

— Вот купи сам. Наверное, волшебный. Заодно Стратуса отвлечёшь.

Гера вернулся и пошёл в магазин при приходе. В сумрачном маленьком помещении никого не было. Под пыльными стёклами витрин лежали кресты, фигурки Девы Марии и Христа, лампадки, свечи и прочая утварь. Гера увидел колокольчик над кассой и звякнул в него. Через минуту из подсобки вышел высокий человек с остриженной кругом головой, бледным лицом и водянистыми хитрыми глазками. На нём была та же бежевая мантия с нарисованным мальтийским крестом на груди.

— Чем могу помочь? — спросил он Геру.

— Мальтийский крест!

Хотя вся школа ходила с подобными шевронами уже полгода. Благо, мама Ивана Львовича отшила со знакомыми портнихами по эскизу сына.

— Вам нательный или для обрядов? Или нашивку? — монах пристально смотрел на Соболевского, и тому казалось, что поп видит его насквозь с его дешёвыми фокусами.

— Нательный!

Пока госпитальер завозюкался, его шарахнули Петрификус Тоталусом.

Альтостратус крякнул и глухо завалился за прилавок. Гера, не теряя времени, выглянул на улицу и позвал остальных. Иван и Джек вошли в магазин и заперли за собой дверь. Гера обошёл прилавок и встал на стреме со стороны подсобки, подозревая, что та соединяется с остальными помещениями прихода. Наконец, Джек перевернул монаха вверх лицом и присел перед ним на корточки.

— Кто будет ломать? — поинтересовался он у Ефремова.

Доктор установил зрительный контакт и внедрился в разум попика.

Всё сходится, молитва есть.

— Джек, Гера, вы ничего подозрительного на баннере не видели, кроме Алексия?

— Рекламу детского лагеря для православных...

— Точно там молитв не было?

— Ну, ещё восемь лет назад я файлы зашифровывал в картинки, есть у меня эта программа. Пропустить через неё баннер?

— Цитрин у Джека возьми, чтоб тебя не шарахнуло.

Альтостратус переводил глаза с одного на другого. Наверное, он знал больше, чем Иван смог выпытать.

— Фините Инкантатем, — махнул мобильник.

— Побежал докладывать или охрану звать? — недоумевал Джек.

— Ладно, побежали лучше, от греха подальше.

И они выбежали в Косой переулок и помчались к оставленному порталу, который Джек замаскировал под старую дверь на замке. Сняв чары, они очень оперативно слиняли из волшебного переулка и вновь оказались в Хогвартсе.



Гурген давно бурчал, что ему нужна армянка для его факультета, на котором собрались одни ассимилянты. Он так заколдовал шляпу, что она отбирала учеников по хитрому алгоритму:

— В семи пупах от первого армянина — все армяне, но язык они теряют во втором пупе.

— Хоспади, когда ты по-русски научишься? В «колене»!

— Но ведь люди рождаются от пупа!

— Чёрт с тобой, чего ты хочешь?

— Армянку на факультет. Учительницу. Мы с Герой присмотрели одну... Она из САРа.

— А, его педагог? Он сказал, что за полгода заговорил. Она волшебница?

— Магла, я ей пленку давал.

— Может, всё же сквиб?

— Не, совсем без реакции. Но человек хороший.

Всё равно маглоотталкивающего барьера нет, можно и маглянку взять. Впрочем, вдруг Гера в очередной раз решил «причинять помощь» насильно?

...Ефремов вызвал армянку в кабинет в поликлинике.

— До меня дошли слухи о ваших талантах. Я хотел бы пообщаться с вами, Руфина Кареновна.

— Вы хотите научиться читать и писать индивидуально?

— Нет, я стар для учебы. Я директор школы и хочу научить большую группу, двадцать восемь человек.

— Вообще-то, я ещё и библиотекарь и не могу отъехать от работы. Занятия начинаются уже в октябре. Может, ваша группа придёт ко мне?

Ей было выгодно, чтоб кто-то ходил в САР, ибо вице-президент сильно ругал её за низкую посещаемость и грозил уволить.

— Нет, мы ведём занятия в Интернете. Много иногородних. У вас есть «Твиттер»?

— Это англоязычный ресурс, я не понимаю по-английски, только немецкий. А картинки там можно показывать?

Она целый месяц преподавала алфавит в нарядной азбуке, диктуя начальные выражения для записи транслитерацией.

— Там много что можно. Занятия будут два раза в неделю. Я беру вас на испытательный срок, и если они не освоят буквы... сами понимаете.

Как же пробить это перед МакКошкой? Блажь Гургена оборачивается в копеечку. Но на месяц хватит. Баба неплохая, посмотрим на мастерство. Герман заучка и ботан, он, если ему надо, землю перероет, вон в Интернете и книгах весь. А остальные? Будут лениться? Уйти с курса мы не дадим, но как они воспримут факультатив? Впрочем, язык древний, переводу не поддаётся, как латынь и греческий. Но латынь они освоили наполовину по спецификации заклинаний, каша в голове улеглась. Чары ведёт Гарри, вон как расцвел. Зря он в авроры совался, только спился. И на шхуне пьянство было кошмарное. Как он магии не лишился? Хотя бабка попивала знатно. И мы пьём время от времени. Правда, в запой уже не уйдёшь, остался только секс. А Руфина красавица, небось, Гера на неё втихую подрачивает.

Кстати о Соболевских: надо Катю вызвать на ковёр, посмотреть бухгалтерию, что можно выкроить для Руфины.

Иван и Катя🌟?

Раздумывая над тем, правильно ли он поступил, взяв преподавателя-маглянку на предмет, который ещё неизвестно нужен ли кому-то, кроме Гуго, Иван вызвал к себе бухгалтершу Катю.

Она явилась быстро, неся на всякий случай с собой последние отчёты.

— Катюша, здравствуй. Ну как ты, справляешься с этим бедламом? — ласково начал директор. Катя сразу напряглась, но виду не подала.

Полусемейная жизнь ей явно шла на пользу. Глаза светились, щёки налились румянцем, а походка стала женственной и уверенной. Отличная пара бы Герке, высокая, стройная, что твоя Кабаева. И чего этот дурак ищет? Хотя известно, сердцу не прикажешь.

— Да, вроде, всё нормально, Иван Львович, квартальный сдала, — бодро ответствовала девушка.

— Катерина, у нас тут ставка добавляется, скорее всего. Пока испытательный срок, надо оформить договор. Скажи, у нас как с финансами, сможем первые три месяца ставки оплатить?..

Катя вздохнула и стала предлагать варианты, где можно сэкономить для этих непредвиденных трат. Иван слушал и смотрел на неё. Видимо, сильно пристально смотрел, так, что бухгалтерша сбилась, кашлянула и покраснела.

— Катюша, ты чего?

— А вы чего? — дерзко передразнила она начальника. — Ой, простите, Иван Львович. Я что-то на нервах. Вы что-то спросить хотели?

— Да нет, просто смотрю, ты такая энергичная в последнее время. Прям летаешь.

Катя опустила голову и посмотрела исподлобья:

— Обычная я. В бухгалтерии проблем куча, еле разгребаю.

— Ну, не скромничай. Ты молодец, успеваешь. И вообще, тебе явно роман на пользу идёт. И работа спорится, и Герман всё хвалится, как ты готовишь вкусно.

— Куда деваться, жене положено всё успевать и на работе, и дома, хотя и дома-то нет ещё...

— Хм, жене?..

Иван проронил это вроде невзначай, а сам ловил реакцию. И она последовала. Катя вскинула голову и вызывающе посмотрела на него. В воздухе заискрил её гнев.

— А кто я ему, по-вашему? Содержанка? Я и сама работаю. Просто баба, чтоб тоску развеять? Нет, потому что я его люблю, и он меня тоже вроде любит.

Иван аж опешил от такой откровенности. Даже выпытывать не пришлось. Правильно говорят, в гражданском браке, то бишь сожительстве, женщина себя женой считает, а мужик холостяком.

— Любит, любит, я уверен. Ну и хорошо, что вы друг у друга есть. Вдвоём веселее.

Катя сникла:

— Хорошо-то — хорошо, только замуж он меня, того... не зовёт.

— А что, обязательно надо штамп в паспорте?

Девушка оскорблённо шмыгнула носом:

— Да за кого вы меня принимаете, Иван Львович? Я не потаскушка. Не женится — уйду от него, я гордая.

— Да зачем тебе замуж? Это сейчас необязательно. Поживёте, хозяйством обзаведётесь, а ребёнок появится — можно и расписаться...

И тут Катерину прорвало.

— Ре-ребёнок?! Да не будет этого никогда! — плакала девушка навзрыд. — У-у меня не будет детей, я проверялась! И Герка меня потому и не зовёт за-заму-у-у-у-ж. Потому что я сухостой, бесплодная!

Иван достал носовой платок и сунул Кате.

— А не позовёт — ну и чёрт с ним! Другого дурака найду и женю! Мне уж скоро 25, а я всё в девках. Меня уже родители запилили! — бушевала Катя.

— Ты же его любишь, вроде? Как же бросишь?

— Люблю, очень люблю, остолопа этого... Ну, ничего, переживу. Не хочу, чтобы через десять лет он меня бросил ни с чем ради молодой дурочки. Я семью хочу, полноценную семью, с детками, пусть даже приёмными, с ответственностью, с любовью, с уютным домом, собакой и котом... Герман, наверное, к этому не готов. А может, просто не любит меня.

— А ты его спрашивала? — уточнил Иван, успокоительно похлопывая девушку по плечу. Но та уже сама себя в руки взяла.

— Сто раз. Он отшучивается или молчит.

— Значит, сам ещё не решил. Ты его подтолкни.

— Да как?!

— Ну, ты же женщина, подключай свою женскую мудрость, — улыбнулся Ефремов. — А теперь иди, составь договор об испытательном сроке. Вот копия паспорта сотрудника.

— Красивая армянка, - посмотрела Катя красными глазами на смазанную чёрно-белую фотографию. Можно было бы возразить, что там же не поймёшь ничего по этой фотке, да только зачем отрицать очевидное?

— Ступай, Катюша, и не переживай больше.

Катя вышла, и Ефремов надеялся, что не испортил что-нибудь этим разговором. По идее, эта провокация должна сработать. Либо разбегутся, либо поженятся, и котят усыновят.



Ефремов, получив лицензию и благорасположение Шишкина, отправился к председателю совета попечителей, а именно к Аре Абрамяну. Ара как раз закончил приём по вопросу проведения фестиваля русского языка в Армении, когда секретарь доложила ему о прибытии Ефремова. Абрамян обрадовался его приходу. Ему нравился разговорчивый доктор-директор, к этому же талантливый маг.

— Барев, ахпер-джян¹. С чем пожаловал к нам? — патерналистично возгласил бизнесмен.

— Лицензию дали, — вынул копию колдун. — Временное здание тоже.

— В газете пишут, что министра выбрали, правда?

— Да, мировой мужик. Нам бы отремонтироваться для начала. Вы же главный наш попечитель, посодействуете? Мосеев берёт на себя подряд, но мне бы дизайнера и архитектора из армян.

— Наш охранник Миша как раз занимается стройбизнесом, могу вызвать. — Гость кивнул. Ара набрал внутренний номер и поднял по громкой связи: — Мушег, клирс воред пинч, ари естех²!

Тоже матерщинник, а строит-то из себя.

Сонный колобок-охранник прикатился на второй этаж.

— Мишань, я слышал, что ты там ещё где-то в строительном бизнесе шабашишь. Это правда или слухи? Да ты не пугайся так! Я тебя не увольнять собираюсь. Нам тут нужен совет. Вот этот господин собирается строить... мнэ-э-э... учебное заведение. Земля есть, бабки есть. Нету проекта и соответственно архитектора-дизайнера и всей этой шайки-лейки. Ты же вроде дома-коттеджи строишь? У тебя есть выход на таких товарищей?

— Есть, отчего же не быть, — успокаивался Миша.

— Ну, давай, накидай нам контактов. Чтобы сильно денег не драли и чтобы делали качественно, красиво и быстренько, — Ара сложил руки на пузе, а Ефремов достал блокнот, приготовившись записывать.

— Есть молодая барышня в Казани, у неё дизайн-студия. В основном, квартиры элитные да коттеджи проектирует и обставляет. Очень стильно, как моя дочка говорит, и вроде недорого. Удалённо тоже работает. Зовут Татьяна.

— А наших? Тут такое дело, надо обустроиться с колоритом, всё ж, чай, армянин директор.

— И декан. Мы армянский факультет веем. Ассимилянтов к исторической родине приучаем, — вставил Иван Львович.

Мишка вышел, а Ара задумался.

— Мне кажется, проще на «Авито» объявление найти в поиске. Быстрее найдёте, — сказал он Ивану. — Заплачу, как положено. Это же моя школа, а она должна быть лучшей в своём роде. Ну, смотри, Иван Львович, я по своим каналам ещё поищу, а ты объявление дай на всякий случай, — подытожил Ара.

Иван ушёл от Абрамяна раздражённый. Про «Авито» он и сам мог догадаться, но это небезопасно! Бестолковые политики, только обещают золотые горы и помощь в любом деле, а по факту — один пшик. Ефремов ещё бушевал про себя, когда через полчаса раздался звонок ему на трубку. Звонил Ара.

— Вано! Я тебе нашёл кандидата! Возвращайся ко мне, он сейчас подъедет тоже. Молодой и перспективный армянин, сделает всё за символическую плату.

Опять ехать. Ну ладно, развернулся в обратку на ближайшем повороте и погнал. Починит же Гера Ассамблеум, наконец, чтоб летать как прежде? Хорошо, что тот турок бензин переправляет подешевке.

— Привет ещё раз, Вано Львович. Заходи, мы тут тебя ждём уже. — Ара сиял как галлеон, довольный, что так быстро решил проблему.

В угловом кресле сидел худой, как жердь, молодой парень с горящими глазами, явно немного стеснявшийся присутствия такого большого человека, как Абрамян.

— Вот, знакомься, это Жан Маркарян. Жан, это Иван Львович Ефремов, директор школы, которую ты будешь строить, возможно. Пришёл с хорошими рекомендациями от одного моего друга, он ему строил дачу в армянском стиле тут, в Подмосковье. И, судя по его резюме, общественные здания он тоже проектировал, вот, посмотри, тут портфолио и всё такое, — Ара передал Ивану папку.

Директор надел очки и вперился в фотографии, разглядывая интерьер с резьбой на стенах и фасад из туфа.

— Вот, это пойдёт, я себе представляю з️́а️мок типа церкви, но с многочисленными башенками. Колоритный такой, с летучей оградкой. Это можно?

— Нарисуйте эскиз, — пискнул Жан голосом то ли педика, то ли изнеженного метросексуала.

Иван стал прикидывать на блокнотном листе, что️́️ бы он хотел видеть в итоге. Художник из него был так себе, однако основную мысль он передал. На листе появилось внушительное здание собственно школы с четырьмя башнями на каждой стороне. Окна были узкими, но частыми. Жилые корпуса представляли собой одноэтажные приземистые здания, окружающие школу с четырёх сторон. Корпуса соединялись со школой крытыми переходами, а сбоку возвышался каменный хачкар. Весь ансамбль скрывал кованый забор, достаточно высокий и замыкающийся аркой из руин храма бдящих сил.

Жан взял листок, вырванный из блокнота, сделал несколько пометок.

— Из какого материала строим? Кирпич? Красный или чёрный? Гербы школы, и т. д., где-нибудь сделать? Сад во дворе? Фонтаны? Ещё какие-то пожелания?

— Облицовка из туфа. Он понтовый, как вы, молодёжь, изъясняетесь.

— Хорошо, если пока не определились с остальным, я сделаю черновой проект и сброшу вам по электронке. Вот моя визитка, — подытожил Жан.

Ара хлопнул в ладоши:

— Вот и пошло дело. Если какие будут проблемы, вы оба пишите или звоните мне.

На том и порешили.

Гера интенсивно занимался мозгами, которые пухли на глазах. Кажется, директриса ввела домашние задания по перепечатке учебников на колдосервер вместо эссе. Однако делать репродукции иллюстраций они не могли, пришлось купить фотоаппарат и переснимать на колдоплёнку, рецепт проявителя был обычным, а вот над оживляющим зельем надо было ещё попотеть.

Фотоаппарат был прикручен на штатив, на предметной доске были разложены гримуары³, а тупо щёлкать и перелистывать помогал Тедди за возможность поиграть в ассассинов. Пока возюкается, глядишь — чего-то изучит. Первую плёнку обработал Фабиус, показывая, как правильно скармливать её мозгам, но для этого нужна была палочка, а Гера от усердия сломал свою. Надо было лететь за новой. Тевудер выписал рецепт на перо птицы Блбул, а абрикосовые корни, которые шли на дудуки, было раздобыть гораздо проще. Гера радовался, что армянская магия признала его своим, рекомендуя ему священное дерево нации. Пока ждали милости тысячеголосого соловья, плёнки копились в мозгосерверной и админ мучился бездельем. Игр было мало, котики с некоторых пор вгоняли в депрессию, и единственным развлечением стало чтение призрачных букв и мыслеобразов. Продвинутые маги тоже шли в ногу с магомиром, но это были по большей части обучающие министерские страницы. Наверное, Кужугетовичу тоже надо было ставить мозгонет, чтобы вводить в курс готовящийся штат, в основном, департамента магического правопорядка. На тайнюков и прочих метили звартноцкие, только руны пройти осталось. Надо поговорить с Минервой и Доусоном, чтобы организовать хотя бы экскурсию для их ШРМ, куда декан Йераштахава вырывался по вечерам, а на ночь опять возвращался в Хог. Жизнь с Катей расстроилась, она каждый день и устраивала пытки после занятий, терзая его депрессивный ум. Она была рада переехать в замок, но молчать о будущем было невыносимо. Напиться амортенции, что ли? Надо погадать, но не на школьном шаре и не просить Флоренца о пустяке, а разобраться самому в картах Таро.

Соболевский откладывал решающий сеанс, как мог и рыскал по частным блогам, которые были, но редко. Внимание его привлёк зверь под ником GenSek. Припомнив всех деятелей КПСС, он полюбопытничал и прочёл занятную страницу, записав себе путь звёздочкой на виртуальном месиве инфы.

«Пост N1, призывный.

Приветствую вас, коммунисты обоих миров!

Ваш вождь, Иосиф Сталин, пишет вам послание, дабы поделиться некоторыми мыслями, которые посещают меня в застенках мироздания.

В первую очередь хочу напомнить, что дело коммунизма должно жить и развиваться дальше, охватывая новые страны и приводя народы к дружбе и общему счастью. Ура, товарищи!

Однако за последние пятьдесят лет до меня здесь доходят печальные новости. Советский союз, построенный с кровью и потом нашими людьми, пал. Коммунистическая партия представляет собой жалкое зрелище. Дело ваших дедов вы просрали как последние псы! Коммунизм в Китае и Северной Корее почти построен, а в нашей родине Зюганов лижет задницы либералам и демократам! Страна разваливается к чертям (кстати, привет от них), по Красной Москве ходят безнаказанно колдуны и хотят там строить свою школу! Расстрелять!

...Я бы приказал, будь я жив. Однако я могу только призвать вас, мои дорогие братья, вернуть стране славу и почёт.

Послушайте моих советов, которые я буду вам давать. Товарищ Сталин вам поможет.

Подписывайтесь на мой блог, без рекламы и спама».

Дальше шли комменты.

«Я люблю вас давно и издалека, но нас разделяет стена между пещерами. Приди ко мне, я покажу тебе истинное наслаждение. Твой Цветочек».

Наверное, бабушка Цахик, раз «Цветочек». Не шифруется, а гордится именем⁴. Помнится, Галлеоныч рассказывал, как она плакала у телевизора над кинохроникой с усатым Сосо.

«Бозишвили⁵, ты меня люэсом заразил! Чтоб тебя черти на сковородке зажарили! Анонимус».

Люэс был медицинским названием сифилиса, поэтому личность отправителя было угадать несложно: Владимир Ульянов-Ленин. А интересно: какой был путь передачи — бытовой или половой?

Пролистав несколько комментариев, Гера начертал: «Сука усатая, магическим изобретением пользуешься, а магов обсираешь!»

Армянские курсы в ШРМ начались, как и в САРе, с первого октября.

— Ладно, факультет армян собрался, но остальных-то басурманить зачем? — бурчал Псина. — Толку я всё это выучу, с кем мне по-армянски балакать?

— Ну как, может, мы тебя в Армению в командировку пошлём? — наседал медбрат-декан.

— Меня только Макгонагалл может послать.

— Смотри, как бы она тебя на хуй не послала. Дети помнят виртуоза от психологии, — подколол Гера.

— А что же ты ко мне прибежал после него?

— Так я...

— Тише, молодые люди, — повелела Руфина Кареновна. — Деканы, доложите об отсутствующих учениках.

— Медработники построены. Факультет Хезгетин в полном составе, — рапортовал Ефремов.

Руфина улыбнулась и выписала на листке (в «Твиттере» никакой доски не было) название:

— Запомните, это рак. Не болезнь, а животное.

— Экономисты построены, факультет Кокордилос к занятию готов, — расплылся в улыбке Джек.

— Это крокодил, — поясняла учительница.

— Факультет информационной техники Йераштахав построен, опоздавших нет, — Герман одобрительно подмигнул своей просветительнице.

— Это синица.

— Востоковеды здесь, Айастани Крунк, — Гуго аж в струнку вытянулся, сбылась мечта идиота.

— Это значит Журавль Армении, тоже священная птица. А моя фамилия Блбулян, от слова «соловей». Вы все уже видели Азаран Блбул?

— Да... Мне она песню спела... А я что-то не видела... А я только в книжках... — хор голосов заполнил пространство.

Руфина спросила у директора, сдававшего списки:

— А почему вы избрали для названий именно этих животных и птиц?

— Это наши покровители и защитники, нечто вроде тотемов. Ребята придумали, Гера зверушек любит, — усмехнулся Иван, а потом рявкнул на кафетерий: — Тихо все!

— Разбейтесь на группы по четыре человека, от каждого факультета по одному и встаньте в круг. Я раздам буквы, и вы будете их называть после моего объяснения. В армянском языке 39 букв и 37 звуков. Алфавит придумал Месроп Маштоц и перевёл на армянский Библию... Деканы отошли к дальнему столику, Ефремов достал флягу и плеснул в кофе очередное лакомство, похожее на Амаретто, преломил булочку с корицей.

— Ну, с почином. Кстати, Шойгу газету издал с Аршавиным, только я название забыл. Будет колдопресса. Пока в Интернете. Гера, распечатай и посмотри школьную почту.

Гера зыркал то на свою Катерину, то на педагога.

...К изысканиям на сервере Соболевский приступил ночью, когда драная директриса ушла спать и увидеть Вай-Фай уже не могла. Подключив рабочую станцию, он промониторил «Маглонет», в котором не был полтора месяца, в поисках сайта газеты. Вот, «Доброгост»⁶. Интересно, что пишут. Аршавин стал заместителем министра магии. Программа министерства магии, набор магов в департамент магических видов спорта, заказ плёнок Кирлиана для диагностики магии. Сквибы приравниваются к инвалидам, но это уже английская калька. Галлеоныч сказал, что там Уизел в советниках. Своё буровит. Важное объявление: Ара Абрамян ищет дизайнера для оформления колдовской школы, конкурсные работы присылайте на почту [email protected] и телефон приёмной. Мог бы и на «Авито» поискать. Гера запустил почтовик, чтоб не лазить на сайт с проклятым баннером, скачал, пока печаталась газета. Какие-то модели в 3D-Max. Распечатал тоже. Потом, пошарив по карманам, извлёк на свет божий подвеску Джека, привязал на верёвочку и нацепил на шею. Слазил на Хабрахабр, уточнил версию дешифратора, скачал под «Линукс» и установил. Стараясь не глядеть на баннер, прогнал через программу и получил текст: «Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, крестом поразивший древнего змия и узами мрака в тартаре связавший, огради меня от козней его. По молитвам Всепречистой Владычицы нашей Богородицы и Приснодевы Марии, святого архангела Михаила и всех Небесных сил, святого Пророка и Крестителя Иоанна, святого Евангелиста Иоанна Богослова, священномученика Киприана и мученицы Иустины, святителя Николая-чудотворца, святителя Никиты Новгородского, святителя Иоанна Шанхайского и Сан-Францискаго-чудотворца... и всех святых, силой животворящего Креста и заступничеством Ангела-хранителя, избавь меня от духов злобы, от людей лукавых, от чародейства, проклятия, сглаза и от всякого навета вражия. Твоей всемогущей силой сохрани меня от зла, чтобы я, озаряемый Твоим светом, благополучно достиг тихой пристани небесного Царствия и там вечно благодарил Тебя, моего Спасителя, вместе с безначальным Твоим Отцом и всесвятым и животворящим Твоим Духом. Аминь». Вышел из программы, распечатал текст и сразу же свернул вчетверо и зарыл в середину папки с информацией для доктора-директора. Жаль, надо ждать утра, чтоб отдать. Нет, лучше отправить сову сейчас, чтоб ночью не обворочаться.

Ефремов получил письмена и эсэмэс. Вызвонил Джека, молча показал письмо с молитвой, как истинное имя Сатаны, которое нельзя произносить вслух; Джек покачал головой и предложил сжечь, но его друг отказался.

— Сегодня утром летим вскрывать Виноградова, там в лицо потыкаем. А пока сохрани. — Вано оборвал подвеску с верёвочки и тоже отдал. — Дай мне оборотки и волосок левого чувака.

— Я Гадю обстриг, а волосья сохранил. Только у тебя акцент, как быть?

— Скажешь, что я глухонемой, но колдун.

— И что, мне опять тебя охранять? А Севостьян?

— А его оборотка возьмёт? Он же не совсем человек...

— Михаил Викторович, вот доклад, вы просили, про Ассамблеум, — тихоня Константин вошёл на цыпочках и положил перед Виноградовым один листок бумаги, озаглавленный как «Посещаемость ресурса Ассамблеум за последние 3 месяца».

На листке был красивый график, стремящийся к нулю, и небольшая пояснительная записка. В принципе, всё и так ясно. Смылись колдуны, разбежались как больные собаки по углам, раны залечивать. Значит, работает баннер. Надо передать информацию.

— Спасибо, Костик. Попроси Светочку отправить это по факсу.

Он от руки поставил свои пометки на листе бумаги и отдал назад Костику. Через минуту из приёмной раздалось жужжание факса. Через полчаса раздался звонок. Человечек из окружения Патриарха благодарил за работу и извинялся, что сам позвонить не может, очень занят. Отлично, надо теперь с Лужковым связаться и потыкать его носом, мол, колдуны с их заморской магией богопротивны и от слова Божия болеют. Посмотрим, не поменяет ли Юрий Коротконогий своё мнение о Ефремове-сотоварище. Мэр престольной был человек набожный.

Михаил Викторович налил винишка в высокий бокал и собирался немного расслабиться перед звонком Лужкову. Внезапно из приёмной раздался грохот распахнувшейся двери. Светочка что-то взвизгнула, но мужской голос сказал: «Тихо! У себя?».

Дверь в кабинет открылась так быстро, что он даже не успел понять, что происходит.

— Какого черта, вы кто такие?! — завопил он на вломившихся.

— Мы экстрасенсы. Говорят, вы тут диагностику делаете? — Джек тоже был в облике другого человека.

— Кто говорит?

— В Интернете пишут, кто — не знаю.

— Я сейчас охрану вызову, молодые люди, вы что себе позволяете? Какие вы экстрасенсы, вы хулиганьё! Кандидатов в экстрасенсы мы принимаем в порядке очереди на первом этаже... Выметайтесь отсюда!

На Виноградова полетел Петрификус. Врач онемел и свалился на полкабинета. Ефремов в образе Гади вышел в приёмную, чтобы успокоить Светочку в истерике. Ой, как же сделать-то по-человечьи? Акцента у Гади быть не должно и вообще он по легенде глухонемой.

Ефремов промычал что-то одобрительное и примиряющее и обхватил её руки своими в полуобъятьи. Ауру не скроешь, Светочка замерла в нежных руках и стала реже всхлипывать.

Виноградов молча яростно таращился на Джека, который переворачивал его кабинет вверх дном в поисках доказательств его причастности к баннеру.

Усадив Светочку в кресла, Ефремов-Гадя вернулся из приёмной и телепатировал другу:

— НУ, ЧТО, КАК?

— Пока ничего. Хотя тут досье на нашу школу, похоже. Читай.

Ефремов открыл папку с надписью «Звартноц». Там были его фото, фото Геры и Гургена, даже Макгонагалл, копии личных дел с мест работы, адреса и контакты. Копия учебной программы школы. У Ивана аж волосы на затылке дыбом встали. Значит, их пасут по полной программе. Взбешенный Львович набросился на лежащего коллегу и впился колючими голубыми глазами:

— ТАК, СУКА, ПРИЗНАВАЙСЯ, КТО ПОВЕСИЛ МОЛИТВУ НА АССАМБЛЕУМ?!

— ХУЛИ ТЫ У МЕНЯ В МОЗГАХ РОЕШЬСЯ? — протестовал Виноградов.

— Я ТЕБЯ СЛОМАЮ ОБ КОЛЕНО! — молодые руки закинули бесчувственную тушку на ноги и принялись разгибать позвоночник. Так, до лёгкой боли. — ПРИЗНАВАЙСЯ, БОЛЬНЕЕ БУДЕТ! КОМУ ТВОЯ КОМПАНИЯ СДАЛА НАШИ ДОКИ?

Джек, слышащий отзвуки мысленных монологов сокурсника, встрял в манипуляции:

— Вот веритасерум, напои, и он сам проболтается. Ты же его инвалидом сейчас сделаешь!

Джек достал трясущимися руками фиал с зельем, разомкнул противную пасть лёгким нажатием на челюстной сустав и влил жидкость. Михаил чуть не захлебнулся.

— Кто ведёт твои компьютерные дела? Света?

— Нет.

— Костя?

— Да.

— Пошли, Игорь, надо обработать нашего Константина Батьковича.

Внезапно из приёмной раздался шум. Пришёл факс. Вроде ничего особенного, но Иван решил проверить на всякий случай. Пройдя мимо окаменевшей лаборантки, Ефремов взглянул на лоток факса. В нём торчало два документа. Один, видимо, недавно отправленный, показывал график посещаемости Ассамблеума. Второй же представлял собой официальное письмо из центрального аппарата РПЦ. За подписью самого Алексия II. Вот это поворот. Джек уже спускался на первый этаж, и Гадя-Ефремов легконого поскакал за товарищем, прихватив факсимиле во внутренний карман.

Костя шпилил в контр-страйк прямо на рабочем ноутбуке. За азартом игры он не заметил, как в кабинет вошли Джек и Ефремов. Когда Джек хлопнул крышкой лаптопа по его рукам, тот даже подпрыгнул.

— Вы чего, мужики?

Ефремов притянул его сзади за шею и принялся душить в гневе. Костя выпростал побитые пальцы из лаптопа и вцепился в руки душителя.

Джек раздражённо оттащил друга от Костика.

— Ну, ты чего кидаешься на него? Он же исполнитель подневольный! Лучше веритасерум ему.

Костя выпил зелье правды безропотно, понимая, что силы неравны.

— Рассказывай, падла. Ты баннер смастерил?

— Который с закодированной молитвой? Я. Там несложно было.

— Виноградов приказал? Или кто-то со стороны? — на всякий случай уточнил Джек.

— Михаил Викторович.

— Кто тебе молитву нужную подсказал?

— Прислали от Патриарха, не помню фамилию. Он сюда приходил, скинул мне ещё рекламу лагеря для баннера.

— Так значит, без Святейшего не обошлось. Ох, РПЦ! — Ефремов забыл про свою немоту. — Ну и как избавиться от этой дряни? Рассказывай!

— Не знаю! Я могу только утилиту скинуть для защиты компа от баннера, и то она через раз работает, но как лечить уже заболевших, не представляю. Это надо церковных трясти.

Джек и Ефремов одновременно выпрямились. Иван достал флэшку, и Костя скинул ему утилиту Lexdefender.exe. Иван подумал, не стереть ли память парню, но решил не заморачиваться, всё равно Виноградов их видел, и Света тоже. Он достал из кармана факс от РПЦ и показал Косте.

— Вот этот чувак! Онуфрий, как я мог забыть имя. Он приходил ко мне. Такой низенький и суетливый.

Иван молча спрятал факс, и они с Джеком вышли. В коридоре они столкнулись с охраной, бегущей наверх. Видно, Светочка вышла из ступора. Или Петрификус сошёл. Пришлось делать ноги очень быстро.

Ефремов выскочил из здания института и пошёл по дороге, не видя ничего перед собой от бешенства. Джек пытался его догнать, но в итоге махнул рукой и пошёл в другую сторону.

«Что-то часто меня накрывает в последнее время», — отстранённо думал Иван, тогда как перед глазами всё ещё мелькали рожи паскуды Виноградова, Костика и Лужкова. — «Надо курс седативных, что ли, пропить».

Однако он знал лучшее средство от внезапного крышесноса и желания кого-нибудь убить.

Предварительно заглянув в свою школу и взяв там большую картонную коробку из шкафа, Ефремов отправился в поликлинику.

Ноги сами несли его привычным путем, и постепенно его ярость ушла, уступив место тоске. Поднявшись на второй этаж поликлиники, он обошёл очередь из бабок и нырнул в кабинет с надписью «ТЕРАПЕВТ», предварительно наложив на первую в очереди бабку Конфундус. Остальные заворчали, но первая их осадила:

— Это врач местный, угомонитесь, просто без халата.

Иван вошёл в кабинет.

Там сидела на приёме Леночка, она же — Чашка, и как раз заканчивала осмотр мужчины. Её медсестра отдала пациенту карту и вышла в коридор сказать, что приём окончен. Бабки повозмущались, но скоро рассосались. Исчезла и медсестра, понятливая бабуля лет шестидесяти пяти.

Чашка молча посмотрела на Ивана, и ему стало неуютно. Он вспомнил, что последний раз, когда они виделись, был больше двух месяцев назад. И он тогда ей обещал почаще заходить.

— Привет, Ленок. Прости, закрутился совсем с этой школой, одни проблемы с ней, стройка, лицензия. Вот сейчас прямо с разборок еду, морду били двоим мужикам с Джеком.

Лена вздрогнула, но посмотрев на Ефремова и не заметив боевых ранений, снова приняла спокойную равнодушную позу.

— У меня тут подарок тебе, — Ефремов поставил наконец на стол коробку. Лена нехотя заглянула внутрь и достала оттуда красную коробку поменьше, с витиеватым гербом.

— Это что?

— Открой.

В коробке на бархатной подкладке лежали шесть голубых чашек и шесть блюдечек. Этот чайный сервиз Иван при случае выпросил у Сивиллы, увидев у неё в кабинете целый шкаф этого барахла.

У Чашки загорелись глаза, это же её коллекционерская страсть. Сервиз был из тонкого фарфора, и, судя по коробке, ему было больше ста лет. На каждой чашке был нарисован герб Хогвартса. Лена была в экстазе.

— Это английский фарфор?! Ванечка, ну ты даёшь! Где взял?

— Коллега уступила. Это фирменный сервиз одной частной английской школы. Раритет, я думаю. И прекрасно сохранился.

«Благодаря защитным чарам, конечно», «» подумал он.

Лена бережно упаковала набор обратно.

— Спасибо, Ванечка. Ладно, прощён, так и быть. Знаешь, чем взять, паразит такой.

Лена встала из-за стола. Она была высокой и очень стройной, несмотря на сорокалетний возраст. Тёмные волосы были собраны в пучок, халат скромно, но довольно тесно облегал фигуру.

Чашка была из тех женщин, что всегда уверены в своей привлекательности, и потому спокойных и желанных, как гавань для моряка после шторма.

Иван любовался своей подругой. Она была противоположностью Сусанны, которая славилась своим темпераментом, и внешне они были непохожи. Суса горячая южанка, а Лена белокожая и светлоглазая.

Иван осторожно приблизился и обнял её за плечи. Лена не возражала, и он прижался теснее. Аромат духов, которые Чашка любила уже много лет, напоминал о лете в деревне, медленном и тёплом. Она потрогала его бороду.

— Мне не нравится, жёсткая, — с улыбкой прошептала она.

— Сбрею, — соврал Ефремов.

— Врёшь, — засмеялась Чашка.

Иван протянул руку и закрыл кабинет изнутри. Лена перестала смеяться и посмотрела на него тем самым взглядом из-под тяжёлых век, со смесью тоски, нежности и грусти. Из-за этого Ефремов и возвращался к ней всю жизнь, и из-за этого же убегал. Каждый раз, когда они встречались, его грызла какая-то сладкая грусть и дурацкие сожаления.

Она была красивой. Не журнальной красоткой, а женственной и милой. Иногда он жалел, что она делала аборты. Их дети были бы такими же, наверное.

Он наклонился и мягко её поцеловал. Даже поцелуи с ней совсем другие, как какао с молоком утром в воскресенье. Они никогда не торопились, медленно раздевая друг друга и наслаждаясь каждой минутой. Лена прикрывала глаза, когда он целовал её шею. Так близко, что он видел мелкие морщинки на её лице. Кожа её была тёплой и гладкой, руки нежными, она льнула к нему как голодная кошка к хозяину. Ему нравилось её тело, податливое и мягкое. Здесь он был хозяином и он вёл её, как в танце.

Это всегда было как из другой жизни, где нет нервотрёпки, магии, пациентов и проблем. Как глоток чистого воздуха, после которого он вновь шёл в бой, отдохнувший и спокойный. И каждый раз после этого он исчезал надолго, боясь прикипеть к ней сильнее, чем нужно.

В этот раз он ушёл молча, ничего не обещая. И, похоже, её это устраивало. Однажды ей надоест его ждать. Возвращаясь по вечерним улицам, ему от удовольствия даже захотелось насвистеть любимую песню. Он совершенно успокоился и вновь стал невозмутимым психотерапевтом.


_______________
¹ Привет, братишка. (перевод с армянского)
² Мушег, хуй тебе в жопу, иди сюда. (арм.)
³ Гримуар, или гримория (фр. grimoire, от фр. grammaire) — книга, описывающая магические процедуры и заклинания для вызова духов (демонов) или содержащая ещё какие-либо колдовские рецепты.
⁴ Говорящее имя, означающее дословный перевод с армянского.
⁵ Сукин сын. (грузинск.)
⁶ Доброгост — покровитель добрых вестей, посланник богов — нечто вроде античного Гермеса (Меркурия). Спускаясь с небес, он надевал крылатые чёботы, напоминающие сапоги-скороходы русских сказок.