кошки-кошки, всюду кошки, эти мохнатые чудовища с кожаными крыльями
Пробы оказались отрицательными и Джейн Фатти была принята на работу. Еф выдернул с каникул крокодильчика Илью Малюка, у которого был лучший английский и высший балл по гербологии, так как он любил возиться в теплицах и знал о магических растениях больше положенного. Но преподавать он не мог, так как ему было всего шестнадцать. Его послали ознакомить новую сотрудницу с устройством части Ботанического сада на метро Университет, тянущегося от самого МГУ до улицы Джавахарлала Неру. Хорошо, Малюк был москвич и мог приезжать ассистировать хоть каждый день. Правда, он носил магический протез и до сих пор подволакивал ногу. Трансгрессировать он был еще не обучен, а телепорт он потерял вместе с ученическим билетом. Он мог кататься по социальной карте москвича, будучи инвалидом детства.
Вот и в этот раз он подъехал к школе, подобрать Джейн, правда от метро на такси.
— Ты, должно быть, Илия? Я Джейн Фатти, ваш новый преподавалель.
— Ты растаманка? — нагло спросил Илья, когда они выходили из ворот школьного комплекса. — Не хватает ямайской шапочки.
— Она осталась у меня дома, у родителей. Но я верю в Джа.
— Хочешь покурить «бошек»?
— What is it 'boshek'?
— Ну, соцветия эльфийского листа.
— Конопля? Я не умею курить вообще. Меня воспитали в строгости, да и бойфренд прятал от меня сигареты.
— Хорошо, я надыбал на Гидре две самокрутки, научу.
До метро они дотащились пешком, потом Джейн поспрашивала, кто такой Достоевский. Малюк ответил, что «этот хрен понаписал многою особо затейливой хуеты, но декан Гурген Давидович считает его очень христианским писателем.» Метро гербологине не понравилось, слишком сильно било по ушам.
— Где координаты слепой трансгрессии? Ну хоть фото теплицы?!
Нет, они проехались до конца, а потом до теплиц опять на транспорте. Платил Кокордилосец. Это ж только раз показать, а там трансгрессировать можно будет. Или билет с ключом восстановят, так это телепорт...
Теплицы оказались оборудованы по последнему слову техники и магии. Несколько климатических зон, заснеженные декабрист, лимонник и рябина с лоховником. Солнечные чабрец, шалфей, ромашка, пион уклоняющийся, пустырник, валериана, крапива, дурман, тысячелистник, девясил, хвощ, лен, укроп, кипкиар, аракито, бахмехикс и осзакние. У Делфи пошла кругом голова от этих роскошеств. И маленький кустик ипомеи, семена которой она обтрясла, чтобы пожевать для бодрости. Она села на лавочку, вытянула ноги в гриндерсах и откинула косматую голову, предаваясь меланхоличному пережевыванию семян. Илья закурил. Сладковатый дым расползся по всей теплице, так что гербологиня чихнула и поперхнулась. Когда она прокашлялась , он сунул ей сигарету в рот и поджег:
— Набери дыма и скажи apteka!
Колдунья закашлялась вновь.
— Ну как, голова кружится?
— Да, мозги кишат.
Джейн-Делфи сделала еще несколько затяжек и расхохоталась:
— Я... ахахаха... хочу вот такие сиськи!
— А я — вот такую письку!
Они стали прыгать по земле, держась за руки, разбрызгивая драконий навоз во все стороны. Даже фантомные боли у Ильи прекратились. Ну, для того он и курил. Потом он заглянул ей за расстегнутый ворот рубашки, где тряслись миниатюрные грудки, и мгновенно возбудился.
— Давай потрахаемся!
— У меня «гости приехали», — Зарделась девица, но Малюк не слушал, а рассстегнул ширинку и выпустил трепещущую алчную плоть. — Я не хочу зачать гермафродита, я боюсь.
— Соси!
Илья надавил девице на плечи, отчего она упала на колени прямо в грязь. Пригнул ее голову к своему паху и ритмично заработал бедрами, толкаясь ей в рот и параллельно шаря ей за шиворотом. Не сказать, что он ее насиловал, ей это нравилось. Она запустила руку себе в штаны и надрачивала клитор, смачивая палец кровавой смазкой. Когда наркотическое возбуждение прошло вместе с сексуальной разрядкой, то у Джейн начали слипаться глаза.
— Не спи! — Малюк был непреклонным драг-ситтером. — Тебе сейчас нельзя. Хорошо бы кефирчику тебе выпить, да нету.
— А призвать с кухни? Эльфы готовят сами замечательные йогурты... — сонно промурлыкала Фатти и завалилась на сноп сушеной схистотеги, мха, который излучал мягкий зеленый свет.
— А ну вставай и катай шарики из того, на чем лежишь! Мне директор сказал, что надо заготавливать ночники для всего Звартноца. Малышня их каждый год рвет на клочья.
— Ммм... Не могу...
— Акцио кефир с кухни! — Илья толкал сонную любовницу. — Подожди, сейчас прилетит. Ты уже получила Агъюсак?
Джейн приоткрыла глаза:
— Да.
— На нем можно слушать музыку?
— Нет. У меня есть сотовый телефон.
— А что там у тебя из музыки?
— Только госпитальерские псалмы. Папа слушал.
— Не пойдет. На мой, там Раммштайн.
Илья заботливо напялил блютус-наушники на уши Джейн и врубил музыку погромче.
— Нет... голова болит... — она скинула наушники и отвалилась в схистотегу дремать. Драг-ситтер Илья едва нашел свою вещь, отряхнул от мха, и затолкал в рюкзак. А накуренную деваху стал
развлекать вопросами:
— Ты правда растаманка?
—Да. Это целая религия и там такие шаманы...
— А почему травку не курила?
— Родители верующие госпитальеры и мой... ну теперь уже бывший... тоже. Мы деревенские. Мама — а она так и привыкла считать Оруэллу матерью, да и после курева она впала в детство. — Все верующие. Только я изучала ямайскую магию и мечтала стать шаманкой.
— Ну вот ты и стала.
— Надо раздобыть семена индики и посеять. Шаманы рекомендуют индику.
— Я ее и курю.
— Жаль, мы так бездарно потратили время... — Делфи протрезвела совсем, но тут подоспела кринка с кефиром. Она жадно выпила содержимое и поставила посудину на скамью.
— А это правда, что наш директор — внук Дамблдора?
— Ну, мы не вскрывали гробницу Альбуса Персиваля для взятия днк, но то, что он с говорящего портрета завещал Ивану Львовичу Дары Смерти, — Илья еще не протрезвел и трещал не переставая.
— Я видела у него Высшую палочку и воскрешающий камень, но есть ли у него мантия невидимка? — размышляла Джейн.
— Прячет, думаю.
— А где?
— У него два кабинета. В Зварте и Волшебном отделении. Там и прячет, — размышлял Малюк.
Дельфини вскинула палочку:
— Обливиэйт! Ты не курил травку, ты не давал мне в рот, ты не проболтался про плащ- невидимку. Мы говорили, как колдовать на мобильнике. Фортиссимо инкантатем!
Малюк упал как подкошенный в тот же злополучный сноп и сломал наушники в рюкзаке.
Джейн Фатти похлопала паренька по щекам, но бесполезно. Что там еще делала мама пьяному отцу? А, соски выкручивала. И давала нюхательную соль. Соли нет, но гербологиня задрала свитер парню и укусила за сосок.
Малюк вскочил и с квадратными глазами заверещал басом:
— Что это было?
— Ты упал в обморок от боли, это первая медицинская помощь.
— А я думал, ты меня домогаешься.
— Забудь. Давай шарики из схистотеги катать. Только быстро, мне еще методичку штудировать.
Вот и в этот раз он подъехал к школе, подобрать Джейн, правда от метро на такси.
— Ты, должно быть, Илия? Я Джейн Фатти, ваш новый преподавалель.
— Ты растаманка? — нагло спросил Илья, когда они выходили из ворот школьного комплекса. — Не хватает ямайской шапочки.
— Она осталась у меня дома, у родителей. Но я верю в Джа.
— Хочешь покурить «бошек»?
— What is it 'boshek'?
— Ну, соцветия эльфийского листа.
— Конопля? Я не умею курить вообще. Меня воспитали в строгости, да и бойфренд прятал от меня сигареты.
— Хорошо, я надыбал на Гидре две самокрутки, научу.
До метро они дотащились пешком, потом Джейн поспрашивала, кто такой Достоевский. Малюк ответил, что «этот хрен понаписал многою особо затейливой хуеты, но декан Гурген Давидович считает его очень христианским писателем.» Метро гербологине не понравилось, слишком сильно било по ушам.
— Где координаты слепой трансгрессии? Ну хоть фото теплицы?!
Нет, они проехались до конца, а потом до теплиц опять на транспорте. Платил Кокордилосец. Это ж только раз показать, а там трансгрессировать можно будет. Или билет с ключом восстановят, так это телепорт...
Теплицы оказались оборудованы по последнему слову техники и магии. Несколько климатических зон, заснеженные декабрист, лимонник и рябина с лоховником. Солнечные чабрец, шалфей, ромашка, пион уклоняющийся, пустырник, валериана, крапива, дурман, тысячелистник, девясил, хвощ, лен, укроп, кипкиар, аракито, бахмехикс и осзакние. У Делфи пошла кругом голова от этих роскошеств. И маленький кустик ипомеи, семена которой она обтрясла, чтобы пожевать для бодрости. Она села на лавочку, вытянула ноги в гриндерсах и откинула косматую голову, предаваясь меланхоличному пережевыванию семян. Илья закурил. Сладковатый дым расползся по всей теплице, так что гербологиня чихнула и поперхнулась. Когда она прокашлялась , он сунул ей сигарету в рот и поджег:
— Набери дыма и скажи apteka!
Колдунья закашлялась вновь.
— Ну как, голова кружится?
— Да, мозги кишат.
Джейн-Делфи сделала еще несколько затяжек и расхохоталась:
— Я... ахахаха... хочу вот такие сиськи!
— А я — вот такую письку!
Они стали прыгать по земле, держась за руки, разбрызгивая драконий навоз во все стороны. Даже фантомные боли у Ильи прекратились. Ну, для того он и курил. Потом он заглянул ей за расстегнутый ворот рубашки, где тряслись миниатюрные грудки, и мгновенно возбудился.
— Давай потрахаемся!
— У меня «гости приехали», — Зарделась девица, но Малюк не слушал, а рассстегнул ширинку и выпустил трепещущую алчную плоть. — Я не хочу зачать гермафродита, я боюсь.
— Соси!
Илья надавил девице на плечи, отчего она упала на колени прямо в грязь. Пригнул ее голову к своему паху и ритмично заработал бедрами, толкаясь ей в рот и параллельно шаря ей за шиворотом. Не сказать, что он ее насиловал, ей это нравилось. Она запустила руку себе в штаны и надрачивала клитор, смачивая палец кровавой смазкой. Когда наркотическое возбуждение прошло вместе с сексуальной разрядкой, то у Джейн начали слипаться глаза.
— Не спи! — Малюк был непреклонным драг-ситтером. — Тебе сейчас нельзя. Хорошо бы кефирчику тебе выпить, да нету.
— А призвать с кухни? Эльфы готовят сами замечательные йогурты... — сонно промурлыкала Фатти и завалилась на сноп сушеной схистотеги, мха, который излучал мягкий зеленый свет.
— А ну вставай и катай шарики из того, на чем лежишь! Мне директор сказал, что надо заготавливать ночники для всего Звартноца. Малышня их каждый год рвет на клочья.
— Ммм... Не могу...
— Акцио кефир с кухни! — Илья толкал сонную любовницу. — Подожди, сейчас прилетит. Ты уже получила Агъюсак?
Джейн приоткрыла глаза:
— Да.
— На нем можно слушать музыку?
— Нет. У меня есть сотовый телефон.
— А что там у тебя из музыки?
— Только госпитальерские псалмы. Папа слушал.
— Не пойдет. На мой, там Раммштайн.
Илья заботливо напялил блютус-наушники на уши Джейн и врубил музыку погромче.
— Нет... голова болит... — она скинула наушники и отвалилась в схистотегу дремать. Драг-ситтер Илья едва нашел свою вещь, отряхнул от мха, и затолкал в рюкзак. А накуренную деваху стал
развлекать вопросами:
— Ты правда растаманка?
—Да. Это целая религия и там такие шаманы...
— А почему травку не курила?
— Родители верующие госпитальеры и мой... ну теперь уже бывший... тоже. Мы деревенские. Мама — а она так и привыкла считать Оруэллу матерью, да и после курева она впала в детство. — Все верующие. Только я изучала ямайскую магию и мечтала стать шаманкой.
— Ну вот ты и стала.
— Надо раздобыть семена индики и посеять. Шаманы рекомендуют индику.
— Я ее и курю.
— Жаль, мы так бездарно потратили время... — Делфи протрезвела совсем, но тут подоспела кринка с кефиром. Она жадно выпила содержимое и поставила посудину на скамью.
— А это правда, что наш директор — внук Дамблдора?
— Ну, мы не вскрывали гробницу Альбуса Персиваля для взятия днк, но то, что он с говорящего портрета завещал Ивану Львовичу Дары Смерти, — Илья еще не протрезвел и трещал не переставая.
— Я видела у него Высшую палочку и воскрешающий камень, но есть ли у него мантия невидимка? — размышляла Джейн.
— Прячет, думаю.
— А где?
— У него два кабинета. В Зварте и Волшебном отделении. Там и прячет, — размышлял Малюк.
Дельфини вскинула палочку:
— Обливиэйт! Ты не курил травку, ты не давал мне в рот, ты не проболтался про плащ- невидимку. Мы говорили, как колдовать на мобильнике. Фортиссимо инкантатем!
Малюк упал как подкошенный в тот же злополучный сноп и сломал наушники в рюкзаке.
Джейн Фатти похлопала паренька по щекам, но бесполезно. Что там еще делала мама пьяному отцу? А, соски выкручивала. И давала нюхательную соль. Соли нет, но гербологиня задрала свитер парню и укусила за сосок.
Малюк вскочил и с квадратными глазами заверещал басом:
— Что это было?
— Ты упал в обморок от боли, это первая медицинская помощь.
— А я думал, ты меня домогаешься.
— Забудь. Давай шарики из схистотеги катать. Только быстро, мне еще методичку штудировать.