кошки-кошки, всюду кошки, эти мохнатые чудовища с кожаными крыльями
ПРИЛОЖЕНИЕ 1
Редкие проблески провальной памяти
Редкие проблески провальной памяти
1.1
В женском монастыре в деревне Бетюнино поселилась некая миледи, именующая себя Винтер, и ежевечерне рассказывала на всемонастырских собраниях парламентской фракции "Кармелитки Франции" сплетни, скандалы, ужасы, кошмары из жизни двора, короля и иногда - даже самого кардинала. После одного из таких собрали послушница монастыря, некая Констанция Бонасье, вот уже 5-й месяц беременная от д’Артаньяна, почувствовала себя плохо. От воззваний госпожи агитатора ее начало мутить и она немедленно побрела в ближайший гальюн, находившийся в полукилометре от зала собраний. К несчастью, по мере продвижения к цели, у бедной послушницы начало темнеть в глазах. "Это же политическое отравление" - успела подумать она, падая на пол коридора возле своей двухместной кельи № 666.
Миледи, самодовольно плывшая с выступления, внезапно споткнулась о бездыханное тело. Узнав в нем свою соседку по келье, она поставила ей диагноз опытным прозекторским глазом: "легкое политическое отравление", и решив, что это непорядок, собралась напоить-таки молодую женщину вином, изрядно сдобренным крысиным ядом, дабы испытать средство, столь разрекламированное кардиналом, помогающее от:
а) сердечных ран,
б) разнообразных отравлений,
в) беременности,
г) и много еще от чего - от чего только пожелаешь.
“Ничего этой дурочке-галантерейщице от этого не сделается, - ворчала про себя миледи Винтер. - Если она и после этого жить останется, то перенеся такой легкий выкидыш, не то что от гос.конского юнца, от мужа родного не понесет."
Вытряхивая яд из лабораторной пробирки в банку из-под майонеза (другой посуды в монастыре уже не было), Винтер услышала осторожные шаги иногда грозной настоятельнице монастыря, лидера фракции, настоятельно заставлявшей "девочек всем молиться", матушки Леонидии:
- Сударыня, а что это вы всыпали в бокальчик ?
- Сейчас узнаешь, - ответствовала миледи, и, дернув матушку Леонидию за широкий рукав, вволокла в келью и зловещим голосом зашептала: - Это быстрорастворимый шипучий аспирин “UPSA”. Когда обычный аспирин только начинает растворяться, раздражая слизистую желудка, “UPSA” уже безопасно действует, действует... И поэтому навсегда снимает желудочное раздражение.
- У кого снимает? - непонимающе вытаращилась загипнотизированная Леонидия.
- Господи милостивый'! - взмолилась миледи, воздев руки вверх. - У Констанции политическое отравление после моей лекции...
В подтверждение этому в коридоре раздались рвотные судороги Констанции, послушницы Бонасье.
1.2
Сидели как-то Его Высоко Преосвященство и его секретарь-референт-курьер миледи Винтер в трактирчике "Красная голубятня" и пытались совершить товарообман своими врагами: променять лорда Британской империи - Бэкингема на рядового роты мушкетеров де Тревиля - д’Артаньяна.
- Не понимаю и слушать никого не желаю, - заявил кардинал уже одолевшей его миледи и демонстративно заткнул уж ватными тампонами. Но миледи ловко потянула проворными нежными пальчиками за изящно свисающие шнуры. Пара тампонов О.В. вылетели откуда с хлопком, как пробка из бутылки, и пошел пар.
- Ваше Высоко Преосвященство, - нежно пропела миледи, - вам они не нужны, а пользоваться тампонами без надобности вредно. Мне они еще пригодятся.
Кардинал задумался.
- В противном случае, остается только молить бога, чтобы он совершил какое-нибудь чудо! - миледи патетически заломила руки и голову, так что кардиналу показалось, будто его секретаря-референта-курьера переломит пополам.
Вдруг из часов с кукушкой над камином осторожно высунулась хитрая рожа капитана гвардейцев кардинала, господина де Жюссака, радостно завопившего:
- Люди! Люди! Идите сюда! Чудо! Чудо!
- Все чудеса отменяется со дня моего рукоположения в кардиналы! - подло прошипел Его Высоко Преосвященство, с силой захлопывая дверцы часов.
Однако бравый гвардеец не унимался:
- Люди! Люди! Не ходите сюда! Чуда не будет! Люди! Люди! Чуда не будет! - вопил он, с грохотом проваливаясь в долгий мусоропроводный ящик печных труб.
1.3
Миледи, застигнутая разъяренным гос.концем в охотничьем домике на побережье, почуяла скорую гибель и попыталась загипнотизировать недруга. Для этой цели она скинула с плеч полосатую накидку, обнажая грудь (и заодно - наколку с лилией) и бросилась под ноги д’Артаньяну.
- Любимый! Д’Артаньян, давай уедем отсюда. Я буду любить тебя всю дорогу. Хочешь, я посыплю эту грудь солью?
- Зачем? - гос. конец был несколько сбит с толку и удивлен.
- Знаешь, мой покойный супруг их так любил с пивом.
При упоминании пива д’Артаньян очнулся от гипноза.
- Шлюха! Ты его и отравила! Я прощаю тебе холеру и выкидыш Констанции, но то, что я не смогу больше иметь от нее детей, этого я тебе не прощу!